платья…
Юра залюбовался. Вот это зрелище! И какой дурак сказал, что рыжим не идет розовый цвет?!
Он подошел к ней. С силой притянул к себе. Крепко поцеловал в губы. Маленький горячий язычок буквально рванулся навстречу.
У Виты в комнате опять что-то грохнуло.
— Нет, Леночка, давай не будем… Не знаю… Степашку твоего развращать не хочется.
— Ха! Степашка за свою жизнь столько всего насмотрелся! Его уже ничем не удивишь. Пошли!
— Нет. Я… не могу. Рядом с этой «лабораторией»… Какой-то приступ импотенции, честное слово! Потом. И не здесь.
— Как знаешь.
Кажется, немного обиделась. Но что он может сделать?!
Юра провел рукой по ее волосам, поцеловал в носик и вышел на лестничную площадку.
В себя он начал приходить только через три квартала от этого ненормального дома.
— С какой стати?! Я взрослый человек. Мы… мы, между прочим, одногодки! По какому праву ты мне приказываешь?!
— Лена, я не приказываю, а прошу.
— Он тебе не понравился?
— Понравился. Поэтому ты и должна это сделать. Так будет лучше.
— Для кого лучше?!
— Для него.
Лена изо всех сил стукнула кулаком по стене. Что эта дьяволова дочка хочет сказать?.. Тихо. Нужно успокоиться. Это ведь не просто каприз. У Витки капризов не бывает. Она знает что-то такое, чего не знает Лена…
— Виточка, хорошая, ну скажи, почему. Что-то было? Видение? Предчувствие? Это самое?..
— Да! Видение, предчувствие и это самое! Это не зависит ни от тебя, ни от меня, ни — тем более — от него. Скажи, ты меня послушаешься?
— Нет. — Робко, беспомощно, растерянно. — Нет, Вита.
— Мам, я у тебя в «Lines» поиграю?
— Опять какие-то проблемы?
— Ерунда… Все о’кей…
— Поиграй. Но я уже ухожу. Дверь потом запрешь, ключ отдашь на вахту.
Анна Михайловна постояла секунд десять, глядя на сына, озабоченно покачала головой, но… Не устраивать же взрослому парню допрос с пристрастием.
— До вечера!
— Пока, мам.
При любых стрессах лучшим лекарством для Юры была эта игрушка. Сидеть и перегонять с места на место разноцветные шарики, наблюдая, как пять одноцветных, выстроенных в прямую линию, исчезают с поля, превращаясь в заветные очки.
Значит, она маскироваться умеет. «Хоть под цветочный горшок»… Зеленый — направо… Тогда, может быть… Синий — в угол… Может быть, она уже давно за мной следит. Интересно, что обо мне можно узнать из снов?.. Розовый убрать… Дурь какая! Ведь никогда, никогда, никогда!!! — в ведьм не верил. Но как же тут не… Опять синий… Как же не поверить?! Нашел себе даму сердца, называется… Желтый — вниз… Кажется, есть такие таблетки, чтобы не спать… Красный… Стоп. А это еще что?
Красный шарик вместо того, чтобы перепрыгнуть на выбранное Юрой место, вдруг закрутился по спирали и приземлился в самом центре поля, начисто перекрыв возможность для очень выгодной комбинации. Что за черт?! Неужели замечтался? Ладно, попробуем теперь вот так. Зеленый шарик покатился в противоположном направлении. Сбой в программе? Юра ожесточенно надавил на клавишу. И вдруг все шарики разом пришли в движение, замелькали, закружились, не останавливаясь ни на секунду… У Юры зарябило в глазах. Он нажал «Еsсаре». Еще раз. Еще. Никакого результата. Шарики крутились все быстрее. Откуда-то появлялись новые: малиновые, белые, оранжевые — таких никогда не было в этой игре! Юра в оцепенении смотрел на экран. Кажется, с ума сошли не только шарики. Забавный красный человечек, изображавший Юриного соперника, задергался, словно в судорогах. Его глаза приобрели осмысленное выражение. Лицо исказилось, теперь оно дышало злобой. В следующее мгновение он начал расти, приближаться. Отвратительная красная морда во весь экран. Разинутая пасть, полная железных зубов…
Юра затрясся в беззвучном крике.
Экран разделила надвое черная полоса. Красная морда рассыпалась на мелкие кусочки. За ней оказалась абсолютная темнота. И из этой темноты на Юру стремительно надвигалось что-то чудовищное…
