— Богов не существует, о смертный.
— Но как тогда можешь существовать ты?!
— Я не то, что вы знаете под именем дьявола. Я лишь близок этому образу.
— Так кто же ты?
— Я вампир. Хищник. Хищники охотятся на жертв, освобождая их род от больных и слабых, способных принести вред в своем потомстве. Я избираю своими жертвами только тех, кто не способен принести окружающим и себе ничего, кроме горя. Ты согласен, что не способен вырваться за пределы порочного круга своих ограничений?
Питер рухнул на красный песок, содрогаясь от рыданий.
— Я исправлюсь, о Господи, клянусь тебе! Я брошу пить, я найду работу, я стану образцовым мужем!
— Я не бог. Я дьявол.
Человек молча дрожал. Аорт долго смотрел на смертного у своих ног.
— Веришь ли ты моим словам, смертный?
— Да, да!
— Тогда знай, что я сказал тебе истину о твоем будущем. И ты не сможешь изменить ничего в своей судьбе.
Питер поднял белое от ужаса лицо. Аорт продолжил:
— Смотри, человек. Я вовсе не обязан убивать тебя. Я предложил тебе дар сладкой смерти, и ведь если ты верующий, то должен верить в лучшую жизнь на том свете… — Тонкие губы вампира тронула усмешка. — Но помни. Если я повернусь сейчас и уйду искать другую жертву — все, что я говорил, сбудется. Ты умрешь всего через три года, а за это время познаешь ад. Смерть твоя будет такой мучительной, что меня даже пробирает жалость. Итак, выбор за тобой.
Аорт молча вдыхал морозный ночной воздух. Звезды тихо звенели над его головой, ветер ласкал холодную кожу. Глаза сверкали ледяным блеском.
— Ты… ты уйдешь, если я скажу?.. — Человек дрожал.
— Да.
— А… а если я не скажу?..
— Тогда ты познаешь величайшее из доступных смертному наслаждений.
Час спустя высокий человек в черном плаще вошел в фойе небольшой гостиницы, посмотрев прямо в глаза швейцару. Тот молча протянул человеку ключи. Холодный голос нарушил ледяной покой пустого помещения:
— На один день.
За стенами человеческого дома тихо пел свою вечную песню ветер, не первый миллиард лет пытаясь подобрать достойные слова к симфонии Тьмы.
Он плыл в черных глубинах океана, рассекая холодные воды могучей грудью. В океане никогда не бывает тихо, но даже вечный гомон колыбели всей жизни стихал, когда гигантский морской змей плавно скользил над скалами дна.
Он был огромен и сверкал всеми оттенками золота. Мощное тело, казалось, способно победить любые глубины; так оно и было. Красивая голова с острыми серповидными рогами равномерно рассекала тьму ночного моря, громадные глаза, похожие на драгоценные камни, не мигая смотрели вперед.
Он плыл много дней, не останавливаясь ни на мгновение. Усталость была ему незнакома. Змей не спешил — его ждала вечность.
Подводные ветры, которые люди зовут течениями, ласкали его чувствительную кожу. По чешуе пробегали волны, гасящие турбулентные завихрения, свет фосфоресцирующих рыб отражался в каждой чешуйке, как в зеркале. Он был властелином океана.
Впереди, в едва заметном свете луны, грозно вздымались пики подводных гор. Длинное тело змея скользило между ними, время от времени задевая скользкие склоны, вызывая камнепады. Горы знали о своем повелителе.
Змей поднялся ближе к поверхности, вознесшись над скальным лабиринтом, словно лунная радуга над океаном. Под ним простирался затонувший материк, известный людям как Гондвана. Вокруг огромной пирамиды, вздымавшей ровные грани к зеркалу поверхности, струились потоки жизни и ощущались тысячи запахов. Впервые за много дней змей прервал свое равномерное движение к югу.
Он долго парил в струях фосфорного света, и видевшие его трепетали от счастья — столь величественное зрелище представлял собой Великий Змей в лучах лунного света под черным зеркалом вод. Наконец могучий повелитель глубин двинулся вперед, обратившись в беззвучно струящийся золотой луч.
Он вплыл в пирамиду сквозь широкие арки, на которых еще виднелись древние письмена иных народов. Водоросли и анемоны, рыбы и осьминоги — все уступали дорогу королю, когда он струился через них, оставляя за собой радость и благоговение.
В центре пирамиды на постаменте горела синяя звезда, освещая огромный призматический зал мертвым светом. В синем сиянии золотой Змей казался
