Извини, брат цветочек, не стоило тебе попадаться сталкеру на пути…
Достаю тесак свой из рессорки и косым ударом подсекаю черный василек у самой земли. Лезвие как надо заточено — без звука стебель расчикало. Потом аккуратненько снимаю верхнюю часть и отбрасываю подальше.
В финале с недоумением разглядываю тесак. Хорошая вещь испачкана странной жидкостью, совсем не похожей на обычный растительный сок. Во- первых, густо-синяя. Во-вторых, тягучая, словно мед.
Прости и ты, старый друг. Резать тобой хлеб и накалывать на тебя консервированное мясо я больше не стану. От греха подальше…
В коридоре, идущем мимо дверей купе, такой же срач. В смысле, картина маслом: мы с пацанами грабанули дачу, а чтоб городские вонючки не задавались, нассали им в сахарницу, разбили все пластинки и сплющили умывальник домкратом. Мы же говнюки? Говнюки. Даже унитаз выворотим из вагонного сортира и бросим посередь коридора. Такие парни, как мы, на футбольный матч без бензопилы и канистры бензина не ходят, смысла нет…
Вижу, что тут им проявить себя было негде. Тесно, неудобно. Не размахнешься как следует. Поэтому и только поэтому я все-таки нашел парочку почти целых купе. Без стекол, понятно. Зато в них не было мусора, а на некоторых лежаках даже сохранилась мягкая обивка.
Я с наслаждением сел.
Какой кайф, ребята!
Просто посидеть…
И я, разумеется, не собираюсь тут засыпать. Тут надо следить за обстановкой в оба. Сейчас консервную баночку разделаю, хлебца отрежу, водички хлебну… Красиво жить не запретишь.
Еблысть!
Автомат бьет меня по ноге.
Вскакиваю. Где? Что? Хватаю автомат. Распрямляюсь. Стукаюсь башкой о верхний лежак. Тру башку.
Заснул, придурок. С автоматом в руках. И даже на шею его не повесил!
Теперь — всё, шабаш. Буду бдеть до утра. Хоть снотворным обколите, хоть что! Я теперь как железо, глаз не сомкну…
Разбудил меня страшный грохот за окном. Продирая очи, я вспомнил: сон у меня вышел беспокойный, какая-то дрянь всё время бахала, бухала… Выходит, стрельба на станции не прямо сейчас началась, выходит, она уже идет какое-то время.
А в том, что это именно стрельба, а не прибытие вертолета, строительно-ремонтные усилия или бешенство какого-то психа, лупящего арматуриной по рельсам, меня убедил еще один выстрел гаусс-пушки. Я его слышал… на полигоне под Москвой. Целых три раза. И уши заложило после первого же. Прямо как сейчас…
За окном били длинными очередями из автоматов, долбали одиночными… Кто-то бросил гранату.
А этими басами изъясняется ручной пулемет, и явно не РПК — звук совсем другой. Хеклер-унд-коховский MG-4? Похоже, но тут я, ребята, не спец, тут я жалкий любитель, а спец я по ножам. Палили густо, патронов не жалели. Стволы захлебывались свинцом.
Но грозное «даг!» гаусс-пушки всё перекрывало. А работали из нее чуть ли не у меня под носом.
Гаусс-пушка — дитя гаусс-винтовки, сконструированной в Зоне после Второго Взрыва. Когда нам инструкторы орденские про гаусс-винтовку рассказывали, мы все — что парни, что девки — сидели, рты разинув, и страстно желали такое оружие заполучить.
Принцип ее действия основан на разгоне пули под действием электромагнитных сил, а не пороховых газов. Аккумулятор у нее работает от капсулированной частички артефакта «Вспышка». Гаусс-винтовка — лучшая снайперка в Зоне, да чуть ли не во всем мире. Сверхточная, со сверхвысокой дальностью стрельбы и колоссальной убойностью. Недостатков у нее всего два: низкая скорость перезарядки и дикая стоимость боеприпасов. Но они вчистую перешибаются достоинствами.
В Зоне жизнь течет быстрее по сравнению с миром «цивилов», любую толковую идею тут развивают очень быстро. В конце концов, хитрые умельцы из клана «Чистое небо», сведенного почти под корень, сработали на основе гаусс-винтовки гаусс-пушку, тоже ненормально дорогую по части боезапаса.
Но это — пока. Такие вещи имеют тенденцию с течением времени дешеветь. Гаусс-пушка — мобильный вид вооружений, из которого стреляют с переносного станка или с турели. Она посылает на дальние дистанции снаряд калибром 47 мм с фантастической точностью. И сейчас тем, по кому лупят из гаусс-пушки, приходится несладко.
Кто там свои? Кто там чужие? Кого мне вообще можно считать в Зоне «своими»? Разве только бойцов из нашего Ордена… Для прочих я — мишень. В лучшем случае живая вешалка для имущества высокой стоимости.
Может, реально безбашенные пацаны и ломанулись бы разбираться, кто кому пытается чан расколоть, а самые безбашенные, наверное, к кому- нибудь присоединились бы прямо посреди боя. Ну а безбашенные из безбашенных попробовали бы сунуться к мертвым телам и навели бы резкость на вопрос, что там с них можно снять по-настоящему ценного.
Но я-то не безбашенный. Я нормальный человек, ребята, я не берсерк. Я не жру мухоморы — от них бывает мигрень. А значит, у меня самоконтроль
