— Нет. Уже нет. Да и числился-то у нас исключительно для маскировки.
Юсси спокойно осведомляется:
— Ты его друг?
— Вряд ли. Не знаю. Но он мне точно не враг.
Мэнээс как заржет:
— Ха-ха-ха, хорош новичок, ха-ха-ха, ты во всей Зоне, выходит, один, ха-ха-ха, кому Клещ не враг…
— Ладно, потом разберемся, — с досадой морщится Юсси. — Его намерения? Зачем он вышел на нас?
— Не на вас. Вы тут вообще ни при чем. Он вышел на меня.
Гард, Юсси и проф обменялись недоверчивыми взглядами. И Геннадий Владимирович, пристально глядя мне в глаза, начал задавать какой-то мудреный вопрос, смысл которого от меня ускользал, поскольку за спиной у профа началось смутное мельтешение. Он говорил что-то о странных совпадениях, о неправильно понятых намерениях, об опасности… А я смотрел ему за спину и понять не мог: что за на фиг?
— Что там за херь?
В сущности, что я, ребята, видел? Невнятное шевеление. Будто воздух мреет над горячим асфальтом. Только мреяние — оно более или менее неподвижное, а эта штука… или… пятно… в общем, ребята, оно двигалось!
И пятно это вдруг оказалось в пяти шагах от нас. То, что происходило потом, сохранилось у меня в памяти не целиком, а отдельными картинками.
Гард успевает выстрелить.
Больше никто не успел. Куда он палит?
…Мэнээс падает с разодранным горлом, кровь хлещет из него. Тело мэнээса странно размывается, я вижу его лицо, его руки, его одежду будто сквозь пелену. Блеклый силуэт ползает по мертвому телу, рвет его. Тут у меня начинает просыпаться понимание того…
…успел поднять автомат, выставить его вперед и даже разок выстрелить. Слева бьет из «драгуновки» Юсси. Справа — Гард скачет, пытаясь прицелиться так, чтобы не убить меня. Огромная, почти невидимая лапа вышибает у меня из рук АКСУ…
…куда-то в сторону…
…кровавая клякса расплывается прямо в воздухе в шаге от меня…
…медлит…
…оба стреляют, стреляют…
— Химера! — орет профессор. — Прозрачная химе…
…рессорник у меня в руке. Никакое оружие против химеры…
…начинает терять прозрачность. Все бока в крови. Но она никак не бросается на меня. Я вижу зубастую пасть, вторую маленькую, деградировавшую голову сбоку от главной, «рабочей». Химера встает, как дикая кошка, на задние лапы и странно перебирает в воздухе передними. Нож разрезает воздух. Мимо…
…Медлит. Почему она медлит? Почему она медлит и никак не прикончит меня?..
…пляшет перед самым носом, уворачиваясь от пуль. Гард попадает. Или Юсси? Еще. И еще раз…
…замах ножом. Не могу попасть по ней. Верткая! Опять промах…
…где?..
— Ушла, — с перекошенным лицом констатирует Озёрский. — Так не бывает. Первый раз вижу, чтобы раненая химера ушла, не попытавшись убить. Таких случаев не зафиксировано. Не понимаю. Эта тварь на компромиссы не идет.
Гард еще пытается выцелить прозрачную химеру — четыре больших алых розы с невероятной скоростью несущиеся над землей метрах в сорока от нас. Четыре пули мы вбили в нее, а ей по хер.
— Какого буя она меня не убила? — спрашиваю я.
Впрочем, это только мне кажется — спра-ашиваю! На самом деле шепчу еле-еле. Никто меня не слышит.
У моих ног валяется труп мэнээса. Голова почти отделена от тела, держится только на двух лоскутах кожи. Сколько крови! Он, наверное, высох изнутри.
— Плохо, — говорит Юсси.
Да уж чего тут хорошего! Человека убили, раненая тварюга в двух шагах… Но Юсси, оказывается, совсем не мертвого мэнээса имела в виду, когда сказала «плохо»… И даже не монстра!
— Очень плохо. Засветились. Репа знает, где мы. Его ребята нас уже выцеливают. Готовьтесь к бою.
Наверное, я по жизни такой медлительный. Не очень понимаю, как так можно: мужику только что горло разорвали, а мы и думать о нем не думаем, просто переключаемся на новую тему… Но пока у меня в башке отстаивается недоумение, пальцы сами шарят в траве, ищут АКСУ. Вот он, родименький, провонял пороховой кислятиной. Ну да я тебя и такого люблю.
