градом из глаз катились.
А потом вдруг стало хорошо. Спокойно. Уютно. Будто прямо во мне какой-то тумблер переключили. И не в Бункере посреди Зоны я сижу, а у себя дома.
И сидит напротив меня не сталкер Гард, с которым я только сегодня познакомился, а давний мой друг, самый лучший, мы с ним двести лет вместе. И шла бы эта вертихвостка и манипуляторша Галка подальше со своими требованиями крутизны и оголтелой самцовости, как-нибудь и без нее проживу…
— Ты фэнтези любишь? — спрашивает Гард.
— Я… ну… больше как-то боевики. А еще больше — историческое.
— Историческое я тоже люблю. Давай-ка вторую — за литературу! — Он поднял рюмку.
Выпили. И опять у меня искры из глаз. Да что ж такое!
Зато на душе — радуга разлеглась, птички поют, цветы благоухают.
— А чего ты, — вдруг у Гарда спрашиваю, — не привел Юсси-то свою. Ну, телку?
Он вздыхает:
— Мы как брат и сестра скорее. Или как два брата… Устал объяснять. Каждому рылу, понимаешь ли, Тим, объяснять приходится…
— Я ж ничего плохого не имел в виду.
— Не имел, так подумал. В общем, не «своя» она мне, хотя и очень хорошая. Да и не пьет она — потому что хатха-йог! В общем, чувствую, третья у нас будет — за любовь…
— Ты не части! А то я с непривычки сейчас с кровати упаду. Да и вообще, в питейных делах нужно иметь рассуждение и блюсти обычай…
Он в ответ морду кривит. Типа, ладно, хочешь блюсти обычай — будем блюсти, но как по мне, то тоже просто нажраться иногда полезно для изнуренной Зоной психики.
Тогда я вспомнил, что у меня вопрос к ним обоим как раз был:
— Гард, ты зачем в «Долге»?
— Не понял? — Гард посмотрел на меня с нажимом.
— Извини, не хочешь отвечать — не отвечай.
— Отлично, Тим, — отвечает он. — Не отвечу.
Ага, стало быть, имеются там обстоятельства.
— Ну… вот, говорят, там, за Периметром вы с Юсси — богатые люди. Ты, говорят, коня породистого содержишь в придачу к гоночному автомобилю, а она — одевается исключительно от-кутюр, живет шикарно, хоть и не замужем…
Ой. Что-то я не то брякнул… Как же эта «Слеза Комбата» гвоздит-то крепко! Пока извилины напряженно пружинили, отыскивая правильную формулировку, Гард сам меня поправил.
— Конь… да, есть у меня. А она — да, любит пожить на широкую ногу… Но это разве плохо? Это — хорошо! Бабло — оно же всегда побеждает зло, так?
В третий раз меня словно бы кувалдой по черепу оформили — такая была эта водка. Помню, как в мою берлогу заходила Юсси. Она погладила меня по головке, выпила капельку и ушла.
Но и дюжий Гард, которого она тоже вроде бы погладила по головке, оказался пьян как сапожник. Что-то бубнил про то, что красота спасет мир.
— Плохо это… нажираться до упаду… прямо… в Зоне… Но с другой стороны… хоть и плохо… а так приятно!
— Я вот еще что хотел спросить, — расхрабрился я. — Если вы с Юсси так бабло любите, почему вы в «Долге», а не… ну… как бы… ну не в «Свободе»? Там же реально больше бабок…
А Гард — он совсем уже никакой. Здоровый бугаина, а зацепило его конкретно. Еще и посильней, чем меня. Только вот он качается на табуретке и улыбается, а сказать ничего не может. Онемел.
Зато пришел какой-то хрен с бугра, налил себе нашей «Слезы Комбата», продышался, сел на жопу и принялся пояснять:
— Как вы элементарного не понимаете, юноша? Обычный сталкер за Периметром — чистый уголовник. Артефакты продавал? Продавал. Людей на Зоне валил? Валил. Оружие незаконно хранит? Да он уже забыл, как можно жить без оружия. И люди рядом с ним такие, что негде печать ставить — все в статьях УК. А вот сталкер из «Долга» — другое дело. Он что? Не продает хабар, а сдает ученым по твердым тарифам. Не валит людей, а выполняет задачи прикрытия и борьбы с вредным элементом. Ему и на оружие в случае чего бумагу выдадут будьте-нате. Так что «долговец», брат, — уважаемый член общества. Что неясно-то?
Тут Гард расклепался ненадолго и говорит:
— Да ни хрена. Я просто хочу сделать мир чище и лучше. Путем… преобраз… за-вания! Зла в добро! Пот-тому… пот-тому — «Долг».
И опять завод у его языка кончился. Хочет добавить что-то, видно же, но вытащить из себя не может. Да чего там, я и сам скажу:
— Четвертая… у нас пдет… за сам процесс.
