Фавн медленно пошел назад.
— Хорх, я ведь тебе за это всю морду разобью. А заживет — разобью еще раз. Положи оружие, и пойдем выпьем.
— Выпить ему?! — между ног Топуса протиснулся разгневанный гном. — Ага! Добрался! Вон из дома, попрошайка!
— Ладно, — неожиданно легко согласился брауни. — Только эту штуку я возьму с собой. Она ничья, я первый нашел.
— Да подавись! — также легко согласился Корнелий и заговорщицки пихнул локтем в ногу фавна.
Они расступились, и Хорх, поигрывая бластером, пятясь вышел в коридор. Однако броситься на него все еще казалось Топусу опасным. Вот когда он хоть на миг отвернется, чтобы посмотреть на ступеньки… Заговорила арахна.
— Осторожно: в нашу сторону летят федераты! Три скутера! Они транслируют сообщение для нас!
Топус хотел спросить, что за сообщение, но брауни вдруг кинулся к ближайшему окну.
— Где эти гады?! Сейчас я им и за Фома, и за Клуна, и за всю нашу проклятую жизнь, клянусь Мертвой Землей!
Прежде чем фавн перепрыгнул путающегося в ногах Корнелия и подбежал к окну, Хорх уже отворил створки и забрался на подоконник.
— Вижу! — тут же сообщил он, вскидывая оружие. — Летят, соколики!
Топус затормозил так, что сорвал копытами несколько паркетин. Потом схватил ничего еще не понявшего Корнелия и вместе с ним перемахнул перила. Падение получилось довольно жестким, но гнома удалось не повредить.
— Охренел?! — взбесился Корнелий, яростно молотя ногами бок фавна. — Он же нас погубит!
«Уже!» — подумал фавн, ударяя копытом в дверь. Сзади накатили грохот и жар. Несколько секунд спустя, когда гном сбивал с тлеющей спины фавна искорки, прямо над ними пролетел одинокий скутер. Топус закрыл глаза, но выстрела не последовало. Скутер медленно полетел прочь.
«Всем, всем, всем! В течение ближайшего часа на небе появится крест! Вы должны незамедлительно двинуться в его сторону, стремясь оказаться под центром! Выполняйте все требования патрулей!..»
— Матильда! Я побегу к запасному выходу, встречу ее!
Корнелий, прихрамывая, побежал вокруг загорающегося дома.
— Надо же, как все обернулось… — Топус потряс головой, приходя в себя, и вдруг вспомнил: — Арахна!
Она уже кричала — не от боли, от страха. В холле пожар, к счастью, только начинался. Судя по всему, волосы на спине фавна подпалила волна взрыва, но основной удар пришелся по второму этажу.
— Нинон! Я не знаю, где ты, я не смогу тебя найти!
— Под лестницей дверка! — провыла арахна. — Протяни мне руку, я не смогу сама! Дымом пахнет!
Топус нашел дверцу, дернул — закрыто. Ударил копытом, стараясь не переборщить. Наконец сунул руку в темноту и ощутил касание холодных, длинных конечностей арахны… Все тело Топуса содрогнулось от отвращения. Он старался не смотреть на нее, даже когда нес к двери. И только посадив на траву подальше от горящего дома, наконец бросил короткий взгляд.
Она была совершенно белой, бесцветной, как и все арахны. Узкое, по-своему даже симпатичное лицо, заплетенные во множество кос длинные волосы. И восемь рук. Генетики хозяев справедливо рассудили, что ноги этому народцу не нужны. А может быть, так вышло случайно в те древние времена, когда компрачикосы создали своих самых удачных слуг. Нинон, не открывая глаз, перебирала пальцами свисающие с шеи бусы-четки, которые так любили арахны.
— Все в порядке! — как мог веселее сообщил Топус. — Посмотри на солнышко-то! Давно, наверное, не виделись?
Нинон осторожно открыла глаза, поморщилась.
— Дом не спасти, — сказала она. — Прощай, милый дом! Мне было там хорошо…
— Дом можно построить и другой, — заметил оптимистичный Топус, привыкший жить в хижине. — Главное, что все уцелели!
— Откуда ты это знал? — рядом оказался Корнелий под руку с Матильдой, оба притащили по большому узлу. — Моя родня набежала, хотели тушить. Но пьяные все, усталые, я и говорю: да черт с ним. Прямо так и сказал!
— Вот куда все катится, Огурцов? — печально спросила Матильда.
— Здравствуй, Нинон. Рада, что с тобой все в порядке. А теперь, знаешь, Свобода! Мужики пьют и все горит вокруг, а им наплевать!
Гнома и арахна обнялись. Впрочем, Топус заметил, что Матильда не слишком рада прикосновениям несоразмерно длинных пальцев Нинон. Блеснули вживленные провода.
«А все же арахны не созданы для демонстрации, — подумал Топус.
— Такой народец должен жить скрыто… А голоса у них красивые!»
— Все, спасать никого не нужно? — спросил, подходя, чуть запыхавшийся Ольдек. — А слышали, федераты говорили про крест? Так вот он! Смотрите!
К юго-востоку в небе и правда расплывался огромный темно-серый крест. Выглядел он довольно-таки зловеще. Или, как минимум, неаппетитно. Захныкала Нинон.
