— …и эта умная псина спасла его! Представляешь, какая умница?
— Кого? — Он с усилием заставил себя вернуться к реальности и медленно провел внезапно отяжелевшей рукой по покрывшемуся испариной лбу.
— Витюшу, конечно! Ты меня совсем не слушаешь. — Ее милое озабоченное лицо появилось в окне кухни. — Что-то случилось, любимый?
— Я… да нет, просто отвлекся, родная…
Он с трудом открыл налитые свинцом веки. Взгляд уперся в медно-красный серп заходящего солнца над иззубренной черно-синей кромкой далекого леса. Длинная коричневая тень от сарайчика в дальнем углу лужайки уже дотянулась до голых ступней, и ему показалось, что ноги окутало невидимое холодное покрывало.
Такого не должно было случиться! Ведь он столько лет проводил подобные штатные проверки, и никогда Система не давала сколь-нибудь серьезных сбоев. Абсурд! Она же — машина! Какая тут, к черту, любовь?! Это все — сказки: Азимов, Лем, Варшавский. Машина не может любить, она просто не знает как это делается. А главное — почему! Где же ошибка?..
Багровая полоса над черной, будто обгорелой кромкой леса медленно, но заметно для глаза угасала под холодной тяжестью темно-синего купола ночи, а вслед за ней умолкали звонкие переливы гитар и легкий говор утомившихся за день людей. Замолчала и она, его любимая и единственная женщина, будто почувствовала надвигающуюся угрозу — чего?..
А его бил озноб. Впервые в жизни ему вдруг стало по-настоящему страшно. Не за себя — за нее, за них… Термический коллапс — это еще не самое худшее, что может произойти, это — всего лишь тяжелая болезнь. Тяжелая, но излечимая. А вот конфликт алгоритма отношений…
Он резко и глубоко вздохнул, подавляя предательскую дрожь и загоняя мечущийся страх в самый дальний угол взбудораженного сознания, снова прикрыл саднящие веки и мысленно позвал услужливого «бурундучка». Оставалась еще одна, но последняя, возможность «уговорить» Василису не конфликтовать и успокоиться. Все-таки его не зря называли за глаза Мастером. Он и был им. А потому при создании Системы предусмотрел и такую — чисто теоретическую, даже невозможную, как ему самому тогда казалось, — ситуацию, когда бы мог потребоваться полный контакт с Василисой, с отключением всех защитных контуров и фильтров. Правда, консультанты-психологи предупреждали его, что такая форма общения с искусственным разумом вероятнее всего окончится безумием для человека. Но это — вероятно, а не обязательно…
Он почувствовал легкое движение воздуха и понял, что Лада стоит рядом. Он не слышал ее легких шагов, но не удивился — ведь она всегда любила ходить босиком по траве. Он улыбнулся ей одними уголками губ и, протянув руку, сразу нашел горячую и нежную ладошку, сжал ее и больше не отпускал.
В тот же миг «бурундук» открыл ему «дверь» в залитый голубоватым сиянием огромный зал, и он поспешно, боясь передумать, шагнул в это марево навстречу призрачной женской фигурке, проявившейся в центре зала.