немецких налетов погибло столько пилотов, что теперь даже он потребовался?
– Но зачем?.. – девушка не закончила вопрос.
– Партия решила, что в такое сложное время народу нужны герои, чтобы поддерживать боевой дух. А у меня, по уверениям газетчиков, геройское и положительно советское лицо…
И Гриша покраснел еще сильнее. Молоденькая девочка, лихая авиатрисса и, к тому же, самая настоящая княгиня императорских кровей отчаянно ему нравилась, и сейчас ему было нестерпимо неловко. Он прочитал все письма, что она написала героическому летчику Василевскому, он помнил их до последнего слова и знал, как она им восхищалась. То есть не им, конечно, а газетным Григорием Василевским. Он видел, как страстно она любит летать и как мастерски выполняет фигуры высокого пилотажа. Видел, каким страшным ударом стала для нее потеря подруги, и последнее, чего ему хотелось бы – это еще больше ее огорчить.
Но Лизе было почти все равно.
– Значит, все это был обман, – вздохнула она.
А потом грустно усмехнулась:
– А знаешь, это ведь из-за тебя я хотела в Советы. Это я девчонок подговорила. Если бы не я, мы бы сюда не приехали… И Катя была бы жива.
Гриша долго молчал, не решаясь сказать ни слова, а потом осторожно тронул девушку за руку:
– Лиза, научи меня летать.
Лиза покосилась на него и невольно улыбнулась:
– Вот ведь забавно – я-то думала, если приеду в Советы, буду просить тебя о том же.
– Противник летит от тебя. Поддай скорости и делай на него заход, чтобы атаковать на проходе. Ровнее держи, ровнее! Противник пошел в вираж. Ты что делаешь? Зачем встаешь за ним? Уходи вверх и в сторону виража противника. Разворачивайся, разворачивайся через верх и срезай его дугу, заходя на него по прямой. Увереннее, увереннее веди! Левое крыло чуть опусти! Да, да, вот так! Видишь, что вышло? Какой бы крутой вираж не был у противника, так ты опять окажешься у него сзади сверху и в конечном итоге с большей скоростью… Ну, что – неплохо, Гриша, неплохо… А теперь – давай сюда модель самолетика и пойдем повторим это все уже в воздухе и на настоящих машинах.
Шесть самолетов сорок пятой штурмовой эскадрильи возвращались из разведки, когда Надя заметила вдалеке колонну немецких бомбардировщиков.
– Впереди большая группа юнкерсов, направляются на юго-восток, – передала она по радио на командный пункт.
– Они летят не к нам, а на территорию Империи, – раздался ответ. – Возвращайтесь на базу.
«И что с того, что не к нам?» – возмутилась Надя и, вместо того, чтобы немедленно выполнить приказ, поднялась выше, пытаясь рассмотреть, куда так спешили немецкие бомбардировщики.
А спешили они к огромной колонне беженцев – там, далеко впереди шла эвакуация мирного населения из приграничных районов, и по дорогам тянулись длинные вереницы людей, телег и машин.
Надя до боли прикусила губу.
«Ну, давайте, давайте же!» – мысленно подбадривала она невидимую имперскую авиацию. Должны же они были заметить вражеские бомбардировщики! Должны были поднять тревогу! Вот сейчас появятся самолеты…
Но самолетов все не было.
А колонна беженцев полностью беззащитна – ни зениток, ни артиллерийских орудий для заградительного огня.
– Впереди проходит эвакуация мирного населения; бомбардировщики направляются прямо на них. Разрешите вступить в бой, – снова передала она на командный пункт.
– Это территория империи. Возвращайтесь на базу, – немедленно отозвалось радио.
Тем временем немецкие бомбардировщики достигли колонны беженцев и сбросили первые бомбы. На земле начался хаос.
И Надя больше не раздумывала. Круто бросив самолет вперед и вниз, она рванула на перехват разворачивающимся на повторный заход юнкерсам.
Надя даже не задалась вопросом, последуют ли за ней остальные самолеты или все-таки послушаются приказа командования. Но когда она бросила быстрый взгляд через плечо, то увидела, что на хвосте у нее висели Лиза с Натальей, за ними пристроился Василевский, очень рьяно взявшийся в последнее время изучать летное дело, а позади него держались оставшиеся два самолета отряда.
Немецких бомбардировщиков было слишком много для шести маленьких штурмовиков. И все-таки, отчаянно маневрируя, они смогли нарушить вражеский строй и отвлекали юнкерсов до тех пор, пока те не вынуждены были бесцельно сбросить весь бомбовый груз.
А потом, легкие и стремительные без бомбового веса, юнкерсы жадно набросились на помешавшие им самолеты.
В воздушном бою, подобном этому, Наде сражаться еще не приходилось. Немецкие бомбардировщики были повсюду. Садясь на хвост одному, она видела, что ей на хвост пристраивается другой, а за ним и третий. Выворачивая из отчаянного штопора, она обнаруживала, что ее уже поджидают на выходе другие.
