– Приехали, – буркнул таксист.
Недоволен. Принял ее за проститутку, возвращающуюся из гостиницы. Хорошо, хоть с гнусными предложениями не полез.
– Спасибо.
Лиза вышла из машины. Во дворе было совсем темно. Только сияли в небе тысячи звезд. Интересно, а вихри оттуда достают до Земли? Проносятся время от времени через парсеки холодных безжизненных пространств? Или вихри существуют только там, где есть люди?
Проснулась Лиза поздно, часов в одиннадцать. В дверь настойчиво звонили. Лиза побрела к двери, взглянула в глазок. На лестничной площадке стоял майор жандармерии Фадеев с черным чемоданчиком в руке.
Лизу бросило в жар. Григорий! А она в ночной рубашке…
– Что вам угодно? – спросила девушка. Ей было радостно, что майор приехал, что он здоров, но и слегка тревожно… – Как вы узнали, где я живу?
– У жандармерии свои возможности. Поедем со мной, Лиза, – предложил майор. – Ведь вы вчера спасли мне жизнь. Я хочу, чтобы вы присутствовали при историческом событии. И убедились в том, что городу ничего не грозит. Только поторопитесь, у нас мало времени. Машина внизу. У вас пять минут, чтобы собраться.
– Потом вы взломаете дверь?
– Потом я уеду.
Лиза выбежала во двор через четыре с половиной минуты. Проверять терпение майора не стала. Была она в джинсах и надутой болоньевой курточке, ненакрашенная.
Майор открыл перед ней дверь черного УАЗа.
– Прошу. Я полагаю, вчерашней решительностью вы заслужили место в первом ряду сегодняшнего спектакля.
– Спектакля?
– Извините, если такой оборот вас задел. Исторического события. Без вас оно могло бы не состояться.
– Не знаю, пойдет ли оно на пользу, – сказала Лиза с тоской.
Она не желала возвращаться к проблемам выбора. Ей просто хотелось, чтобы Григорий был рядом.
– Пойдет. Не сомневайтесь. Нужно просто верить. Твердо верить…
УАЗ рванулся с места. Лиза заметила на переднем сиденье начальника жандармерии Стасова, за рулем – не раз проводившего с ней профилактические беседы Тычкова. Но не они были ей сейчас интересны… Девушка вгляделась в китель Фадеева.
– Как ваша рана? Бинтов не видно…
Майор улыбнулся.
– У меня есть одна полезная привычка. Я ношу во внутреннем кармане кителя фляжку с виски. Сколько раз она спасала меня от холода и безнадежной тоски во время службы! А сейчас и жизнь спасла. Ударило больно, но на груди – всего лишь синяк. Да наконечник пули прорвал кожу. Я пластырем заклеил. Ерунда. Позже покажу, если хотите.
Лиза зарделась. Майор смутился, кашлянул.
– Извините, пожалуйста. Право, я не намеревался вас оскорбить… Заболтался.
– Привычка? – спросила Лиза.
– Нет… Я совершенно искренне… То есть… Простите, одним словом!
– Москва на линии, – спас растерявшегося майора Стасов, оборачиваясь назад и протягивая Фадееву солидную телефонную трубку, соединенную проводом с рацией в машине.
– Выдвигаемся к точке, – доложил майор. – Через пять минут будем. Опоздание? Нет, опоздания не случится. Имели место определенные события, поэтому немного задержались… Не только у нас? Что ж, замечательно.
– Что говорят? – поинтересовался Стасов.
– Возмущаются, что мы еще не на месте. Однако на всех точках какие-то приключения. Но все уже отчитались о готовности. Кроме нас.
– Не спеши, – бросил Стасов Арсению, выжавшему педаль газа. – Тише едешь, дальше будешь.
Профессор Воронцов сидел на командном пункте генштаба в кресле сенатора-наблюдателя. Профессор Игнатьев устроился рядом с ним на стуле ассистента. В научном отсеке царила суета, проверялись и перепроверялись данные, присутствие профессора не требовалось.
– На тебя вчера никто не напал? – осведомился Игнатьев.
– Должны были? – удивился Воронцов.
– Не знаю. В Гуково имел место инцидент с покушением на жандарма-инспектора. Фадеев, помнишь такого?
– Смышленый молодой человек. Помню.
– На Новой Земле белый медведь чуть не задрал часового. Застрелили.
– Бывает.
