— Да нет, спал.
— Предчувствие у меня…
— Насчет дождя?
— Да при чем тут! Русские совсем близко!
— А… Появятся — тогда и поглядим! — многозначительно похлопывая по прикладу своего автомата «Баал», отвечал Додар. Он собрал в этих словах всю свою тяжелую мужскую харизму. Он старательно нахмурился и сжал кулаки. Из военно-патриотических фильмов Додар знал — именно так должен реагировать боец на сообщение о приближении врага.
На самом же деле дурные предчувствия сержанта Руза Додара скорее обрадовали.
Он так много узнал о русских из книги, что их появления уже в каком-то смысле желал.
И не важно, что с ними придется вступить в бой.
Главное, они наконец-то встретятся, пусть и в качестве сотрапезников на роковом пиру смерти.
Гроза, долгих два часа ворочавшая исполинскими медными тазами за ширмами серых туч, закончилась как всегда внезапно. Джунгли погрузились в привычное предрассветное оцепенение.
Едва не оглохшие от небесного концерта сержант Руз, Саккар и Нух уже минут двадцать как встали. Саккар брился, по-гусиному вытягивая шею в сторону зеркальца, Нух заливал крутым кипятком сухой брикет крученой лапши, сержант насвистывал гимн 2-й танковой, сидя в туалете, который, к слову сказать, был устроен у них по морскому образцу — от второго этажа отходил вбок узкий, как гробик, дощатый пенал, накрытый брезентом, внутри которого была устроена сижа с непритязательным квадратным отверстием.
Додар позевывал в кресле Саккара. Его смена кончилась, можно идти спать.
Настроение было превосходным. За ночь он узнал много нового о сестре Larin. Она тоже была красавицей, хотя и не во вкусе Додара. Он бережно укладывал книгу в пластиковый пакет, когда внизу захрипел громкоговоритель.
Додар вздрогнул всем телом. Очень уж неожиданно. Осторожно глянул вниз. Там, в сумеречных лесных низинах, среди клубов холодного тумана отчетливо контурировалась… броня вражеского танка.
И когда только они успели подобраться? А впрочем, в небе громыхало так, что не удивительно.
Стараясь не делать резких движений, чтобы не привлекать к себе внимания, Додар активировал переводчик — он все ещё лежал у него на коленях — и настроил его на голосовой режим.
— Додар, ты слышал? — проорал из сортира сержант Руз.
— Слышал.
— Что они говорят, Додар?
— Они говорят, чтобы мы сдавались.
— Кто это — они?
— Да эти… Дети…
— Дети?
— Дети Evgeni и Larin… — отвечал Додар с рассеянной улыбкой.
— Не понял! Повтори!
— Русские.
— Русские?!
— Да.
— Чтобы мы сдавались?
— Да! У них танки… Говорят, численное превосходство…
— Никогда!
С первого этажа застрочил пулемет. Со второго полетела ручная граната. В ответ тяжело ухнуло дважды. Нужник и вместе с ним половина второго этажа рухнули вниз. От третьего откололся шестиугольник с тяжеленным кубом звукоулавливающей системы.
Когда дым рассеялся, Додар принялся искать свой облегченный «Баал», но нашел только разводной ключ. Оно и не удивительно — несколько минут назад он положил автомат на крышку сгинувшего «Аташа». Пистолет же рядовым был не положен.
Додару ничего не оставалось, как прижать книгу к груди и закрыть глаза. Запели в листве шустрые пули, застучали рикошеты. Запахло кровью и ацетоном.
А через минуту все стихло.
Вновь раздался тот же зычный голос.
Додар осторожно привстал с кресла оператора и посмотрел вниз.
