выстрелом» — головы побросали на дворы многим знатным людям, использовав их как инструмент «вежливого предостережения»… на всякий случай.
Но уже в 1576 г. Иван Фёдорович вновь в армии.
После гибели князя Ивана Дмитриевича Бельского он автоматически стал самым знатным человеком в военной иерархии Московского государства. А значит, первым. Взошел на самую вершину, выше в России просто некуда. Поэтому его из года в год разряжают на «береговую службу» — сторожить и отбивать набеги крымцев.
В апреле 1576 г. князь Мстиславский отправляется в Серпухов как первый воевода большого полка и более никогда не занимает менее высоких постов. Он исполнял обязанности главнокомандующего сил обороны на юге Московского государства бессменно с 1576-го по 1580 г., пять лет. Татары то враждуют с Польско-Литовским государством, то мирятся, и тогда вновь открывается угроза их набегов на русские земли. Порой Ивану Фёдоровичу приходится задержаться на много месяцев при полках у побережья Оки, а иногда — погоняться за стремительными отрядами захватчиков. Базируется он чаще всего на Серпухов.
Русская оборона при Мстиславском стоит прочно. Никаких катастрофических прорывов, вроде событий 1571 г., не происходит. Каждую весну Иван Фёдорович выходит с полками на юг, ждет неприятеля, а если придется, то и отражает его. Лишь в апреле 1580 г. на этом посту сменил его сын, князь Федор Иванович Мстиславский, унаследовавший знатность отца и его высокое положение, но, к сожалению, не его воинские способности…
Но главным в конце 70-х гг. становится Ливонский фронт. И он не отпускает старого полководца.
С именем князя Мстиславского связана загадка, основанная на путанице в разрядных документах. Официальные источники грозненской эпохи сообщают, что Иван Фёдорович во второй половине 70-х гг. совершил два похода к городу Кесь (Цесис, он же Венден). Вообще, Кесь стала камнем преткновения для русской армии. Борьба за этот город привела к большим жертвам с обеих сторон. Она впервые показала признаки тяжелого кризиса, охватившего Московское царство в целом и его военную машину в частности. Она выявила устойчивое нежелание самих ливонцев оставаться под властью Ивана IV: в конце 50-х — начале 60-х гг., когда Ливонская война только начиналась, отношение к России было не столь непримиримым.
Итак, в разрядах пишут, что в конце 1576-го или в первой половине 1577 г. Иван Фёдорович ходил с войском из пяти полков и мощной артиллерией под Кесь и город взял. Но рядом стоит приписка, общий смысл которой таков: составитель разряда не уверен, точно ли он передаёт ход событий, поскольку в следующем году тот же Мстиславский, по его сведениям, совершил новый поход туда же, но на этот раз неудачно. Более того, воеводы в полках перечислены ровно те же.
Так сколько было на самом деле походов? Попробуем разобраться.
Летом 1577 г. по Южной Ливонии прошел с огромной армией сам царь. Тогда ему покорилось множество городов. До начала похода он обещал Кесь своему союзнику королю Магнусу — марионеточному правителю части ливонских земель. Была ли она тогда под контролем русских войск? Непонятно. Ведь Магнус вошел со своими отрядами в Кесь лишь тогда, когда грозненский поход уже был в разгаре (август 1577-го). Ливонцы, предпочитавшие жить под властью Магнуса, более мягкого монарха, чем Иван Грозный, не только впустили его в город, но и добровольно провозгласили своим правителем[68]. Значит, еще до начала похода наша армия потеряла Кесь. Но когда? В источниках ничего об этом не говорится. В результате конфликта между Магнусом и русским государем Кесь перешла под контроль русской армии. Когда поход завершился, наше командование оставило там небольшой гарнизон. А спустя несколько месяцев, зимой, неприятель вновь захватил город — хитростью, с помощью самих ливонцев.
Поскольку Кесь считалась стратегически важным пунктом, ее постарались как можно быстрее вернуть. В феврале 1578 г. у ее стен побывал князь Мстиславский. Он осаждал город четыре недели и сделал большой пролом в стене. Но взять Кесь не удалось, поскольку гарнизон получил помощь от поляков. Другие источники подтверждают, что февральский поход действительно был и ситуация при осаде Кеси была именно такова. Тут — никаких сомнений. Обстановка в Ливонии тогда складывалась наихудшим образом для русских. Наши гарнизоны, незначительные по численности, не могли удержать недавние завоевания. Город за городом переходил к противнику. Составитель разрядной записи еще с удовлетворением пишет об удачном возвращении армии Мстиславского на исходный рубеж: в столь враждебном окружении Иван Фёдорович рисковал не только судьбой Кеси, но и судьбой своих полков…
Осенью 1578 г. новая осадная армия вновь не выполнит боевую задачу под Кесью. Более того, русские полки подвергнутся полному разгрому. Он станет межевым камнем, отделившим последнюю полосу удач России в Ливонии от полосы тяжких потерь. Страна уже не могла наступать. Мало того, она оказалась измотанной до такой степени, что и оборону способна была держать с большим трудом.
