тошно станет… Один рукопашный бой в окопах на вышку тянет, не говоря уж о прочих любопытных подробностях.
— Нет уж, хуюшки, — сказал я. — К следаку я не пойду.
— Придется сходить, — буркнул Пухлый. — Да все нормально. Мы с Димоном договорились, чисто по жизни, что отдыхали у меня на даче, пошли гулять в лес, а там какие-то отморозки трофейные в войну играли. Вот и зацепило.
— На хорошую версию не тянет, — сказал я. — Ну да ладно. А кто еще пойдет? Крейзи? Так он сразу расколется, дурачок. Он, кстати, живой?
— В порядке. Дома сидит, трубку не берет. Мы с ним Димона и тащили, один бы я не управился.
— Не застрелил его Рыжий, — с облегчением вздохнул я. Приятно было услышать, что старые друзья живы.
— Нормально все. А Рыжему я ебало набью, когда встречу, — пообещал Пухлый. — Его сейчас дома нет, я ему звонил. Жена говорит, что еще не приехал. Наверное, по лесу бегает, нас ищет.
— Или гансовские останки, — добавил я, подумав. — Он же у немцев вроде проводника — Дерсу Узала. Вот, наверное, и помогает жмуриков собирать, свое жалованье отрабатывает.
— Дима поклялся его посадить, — хмурым тоном, словно нехотя, сообщил Вова. — Пока волок его по лесу, он все про это бормотал, словно в бреду.
— А вообще, как у Димона со здоровьем? — осторожно поинтересовался я.
— Откуда я знаю? Поясница разворочена, кишки вроде бы целы. Если б у него внутреннее кровотечение было, мы бы живым его до больницы не довезли.
— Понятно, — сказал я. — А Боря с вами был?
— Нет, — ответил Пухлый. — Убежал куда-то. А может, Рыжий его отловил, не знаю.
— Понял, — ко всем остальным несчастьям прибавилась еще и тревога за Борю. — Ладно, я тебе позвоню.
— Рыжего увидишь, сразу звони, — предупредил Чачелов. — Я с казаками подъеду, если что, чисто по жизни, разберемся.
— О'кей, — при упоминании о реликтах царской эпохи меня малость передернуло. — На дачу пока не езди. Я оттуда машину забирал и на немцев нарвался. Они там что-то типа базы устроили. Подробности, как ты понимаешь, не по телефону.
— Догадываюсь, — сказал Вован. — Ну, покедова. Не медля, я позвонил Боре.
— Слушаю, — услышал я его флегматичный голос.
— Это Илья. Ты что, спишь?
— Есть маленько. Устал я, да и башка болит. — Компаньону все было нипочем, даже удар прикладом по голове.
— Давно приехал?
— На первой электричке. Я к железной дороге вышел. А ты?
— А я на машине, правда, чуть попозже, — в лесу ночевал. Кстати, видел там гмоха.
— Гмоха??? — переспросил Боря. — И что он делал?
— Явился сопроводить одного потомственного «черного следопыта» на Поля Бесконечных Трофеев, — и я рассказал то, о чем не решился поведать Пухлому — он бы поднял меня на смех.
— Ты говорил, что это к чему-то худому, — напомнил Боря.
Существа из другого мира, чуждые, как сказки эскимосов, не могли, естественно, предвещать ничего хорошего.
— А что у нас может быть хуже того, что есть? — с философской отстраненностью рассудил я. — Ты дома-то не боишься торчать?
— Что мне сделается?
— Служителей цепей и дубинок не стремаешься?
— Не-а. Они ко мне уже приходили. Мама их встретила в тот день, когда… Ну, перед походом, в общем. Ничего. Поговорила с опером. Сказала, что ничего подозрительного не видела, так как сама недавно пришла с работы.
— То есть мусора проводили опрос населения.
— Больше они не появлялись. Так что я, кажется, вне подозрений. А вот про тебя они спрашивали. Про твою квартиру. Кто там живет да что из себя представляет.
— И что мама сказала?
— Правду. Что не знает, потому что редко тебя видит и вообще только здоровается.
— Трупов в моей квартире не находили?
— Нет, трупов не было, я специально уточнял, — Боря вдруг понизил голос. — Трупов не было. До приезда ментов все позабирали. Сосед наш, профессор, говорит, что во дворе было полно людей в черном, а потом только милиция прибыла. Мне кажется, у «братьев» все очень круто замазано.
Мы некоторое время помолчали. В окошечке телефона-автомата мелькали цифирки сокращающегося кредита.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил я.
— Продавай, — сказал Боря. Кажется, удар по чайнику вправил ему мозги.
