драгоценностей. Дамы, одетые по последней французской моде, флиртовали с мужчинами в изысканных строгих костюмах.
Но самым блистательным джентльменом показался Фионе молодой Джонатон Эффингтон.
Фиона увидела его в дальнем конце зала, и у нее сразу захватило дух. Впоследствии она пришла к выводу, что скорее всего маркиз не был самым красивым или обаятельным, но что-то в его манерах выглядело неотразимым, он словно был окружен каким-то особым светом.
Фионе понадобился по крайней мере час, пока она решилась приблизиться к маркизу, чтобы всего лишь пожелать ему веселого Рождества. В последующий год она прибавила почти два дюйма в росте, и ее несколько полноватая фигура приобрела большую привлекательность, однако в тот сочельник Фиона первой вынуждена была признать, что похожа, скорее, на перезрелую рождественскую сливу. Тем не менее с отчаянностью девушки ее возраста она решила, что должна по крайней мере познакомиться с маркизом Хелмсли.
Когда она увидела, что Джонатон выходит из бального зала, ей удалось незаметно покинуть родителей. В конце концов, возможно, сама судьба позволила ей оказаться на этом балу.
Из-за угла Фиона увидела, что маркиз взял у слуги бутылку и бокалы и проследовал дальше. К счастью, она успела спрятаться за декоративной пальмой, тем самым избежав встречи с проходившим мимо слугой.
Пройдя через холл, Фиона услышала женский смех, долетавший из полуоткрытой двери, и, прижавшись к стене, осторожно заглянула в комнату.
То, что она увидела, привело ее в смятение. Маркиз нежно обнимал женщину сомнительной репутации, и она отвечала ему тем же.
Едва не вскрикнув, Фиона отпрянула от двери. Даже сейчас она ощущала испытанный ею шок и краснела при воспоминании о своих дальнейших действиях. Она решила заглянуть в библиотеку второй раз и убедиться, что ей это не показалось; лишь затем она вернулась в зал в весьма удрученном состоянии.
Некоторое время Фиона тосковала по Джонатону, но волнующие впечатления от последовавшего вскоре путешествия и жизнь в Париже помогли ей забыть все огорчения.
Прошли годы, ее нескладная фигура округлилась, оранжевые волосы несколько потемнели, и молодые люди весьма активно стали искать ее расположения. В итоге она полностью забыла Джонатона Эффингтона, и так продолжалось вплоть до нынешнего дня.
– Да, разумеется. Это необходимо сделать. – Фиона пожала плечами. – Я расскажу Оливеру о желании лорда Хелмсли жениться на мне, после чего мы отправимся к нему с визитом.
– Хорошо. – Джен одобрительно кивнула, затем встретилась с сестрой взглядом. – Мы благодарны за все, что ты хочешь сделать для нас, но…
– Но это кажется не слишком… правильным. – Белл вздохнула. – Ты не должна жертвовать собой и соединять свою жизнь с человеком, тебе неприятным, только из-за того, что наш отец был сумасшедшим.
Фиона ахнула:
– Арабелла Фэрчайлд!
– Ну, может быть, не совсем сумасшедшим, – Белл пожала плечами, – однако определенно не в своем здравом уме. Иначе как он мог обречь своего ребенка на брак без любви?
– Прежде мы не говорили о любовной стороне дела. – Софи подошла к Фионе и внимательно посмотрела ей в лицо. – Разве ты не думала об этом? Разве ты не хотела бы выйти замуж за мужчину, которого любишь и который любит тебя?
– Конечно, хотела бы, но… – Фиона сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями. – За почти десять лет взрослой жизни я так ни в кого и не влюбилась. Если бы это произошло и я вышла замуж, мы не оказались бы в такой неприятной ситуации. Вот почему сейчас у меня нет выбора. К тому же все может обернуться к лучшему: лорд Хелмсли – отличная партия. И вообще, если бы мне не подвернулась возможность влюбиться сейчас, осмелюсь предположить, что я никогда бы не влюбилась.
– Так ты считаешь, что можешь полюбить лорда Хелмсли?
– Со временем, вероятно, да.
Когда-то давно Фиона воображала, что уже влюбилась в маркиза, правда, тогда она была очень молода, не знала по-настоящему, что такое любовь. Вряд ли сейчас она знала это намного лучше, но, во всяком случае, они с Джонатоном говорили наедине. И даже поцеловались. На самом деле все было очень мило, и маркиз вел себя исключительно любезно.
– По крайней мере я не нахожу в маркизе Хелмсли ничего такого, что вызывало бы отвращение. Он достаточно красив и привлекателен…
– Вот как? – пробормотала Джен.
Сестры явно испытывали раздражение от того, что им не позволили посетить бал. Всему виной была Эдвина, у которой родились грандиозные планы в отношении их дебюта весной.
– Вы познакомитесь с ним довольно скоро, – твердо сказала Фиона. – Решено: я найду Оливера и все ему расскажу, после чего мы вместе нанесем визит лорду Хелмсли.
Фиона направилась к двери, но Софи придержала ее за руку.
– Ты уверена, что действительно хочешь этого?
– Наверняка есть иной путь, – присоединилась к сестре Джен. – Просто мы пока не нашли его…
– Мы ведь можем пойти работать. – Белл закрыла глаза, как бы вознося молитву о том, чтобы найти в себе силы осуществить то, что собиралась сказать. – В качестве горничных, например.
– Вряд ли ты смогла бы сделать это, – пробормотала Софи.
