– Почему он передумает? – нахмурилась Софи. – Это было бы довольно низко с его стороны.
Джен покачала головой:
– У тебя и в самом деле очень мало времени, если ты хочешь избежать брака с американцем. А как его зовут?
– Не имею понятия. – Фиона пожала плечами. – И мне это ничуть не интересно.
Лицо Софии внезапно оживилось.
– Скажи, а разве кузен Оливер не должен вызвать его светлость на дуэль хотя бы за то, что тебя обесчестили?
Фиона нахмурилась:
– Никто меня не обесчестил.
– Дэниел Синклер! – внезапно выкрикнула Белл, чем сразу привлекла к себе внимание сестер. – Американца зовут Дэниел Синклер. Я хорошо запоминаю имена! – Белл явно была довольна собой. – Так что насчет книги?
– Ах да, книга. – Фиона постаралась собраться с мыслями. – Она не будет слишком длинной, а значит, для написания не потребуется много времени. Лорд Хелмсли предполагает, что его история будет ориентироваться на мои рисунки.
Джен сделала гримасу.
– Только не эти ужасно скучные рисунки с холмами, деревьями и ручьями!
– Или эти скучные-прескучные рисунки с гроздьями винограда, свечками, вазами и миленькими цыплятками. – Белл содрогнулась. – Не могу представить себе какую-либо историю, которая связана с этими несчастными цыплятами.
– Вы еще не упомянули натюрморты, – заметила спокойно Фиона. – Но я их тоже не включу в книгу.
София даже привстала:
– Неужели там будут эти противные рисунки?
– Какие противные рисунки?
Сестры быстро обменялись понимающими взглядами.
– Рисунки с обнаженными людьми.
Фиона старательно призывала себя сохранять спокойствие.
– Это просто рисунки статуй…
Белл фыркнула:
– Мы видели эти рисунки – они ничем решительно не отличаются от рисунков обнаженных людей.
Софи бросила на Фиону полный сожаления взгляд:
– Любой безошибочно определит разницу. – Она сделала выразительную паузу. – Но даже если бы мы никогда не видели обнаженных людей, выделывающих курбеты…
– Никто не выделывает никаких курбетов! – Фиона топнула ногой. Господи, ну почему каждый, взглянув на эти рисунки, тотчас же начинает думать о каких-то курбетах, проказах и даже, возможно, о пьяных оргиях. Она устремила суровый взгляд на сестер: – Кто разрешил вам трогать мои рисунки без спроса?
– Никто, но мы любуемся ими.
– Да, разглядывали. – Джен растянула рот в улыбке. – Вот уже в течение нескольких лет, – хладнокровно заметила она.
– А я-то думала, вы не проявляете ни малейшего интереса к моей работе…
– Ну разумеется, нет ничего интересного в нарисованных фруктах. – Белл закатила глаза. – Или в деревьях.
– А вот наши портреты очень хороши. – Софи с укором посмотрела на старшую сестру. – Но ты давно перестала показывать их нам.
– Я не думала, что они вас интересуют.
– Ну разумеется, не так, – Джен сделала паузу, – как рисунки обнаженных людей…
– Точнее, обнаженных мужчин.
Джен задумчиво посмотрела на Фиону:
– А ты в самом деле веришь, что можно нажить капитал, написав книгу?
Белл фыркнула:
– Думаю, можно, если в книжке будут нехорошие рисунки.
– Они не нехорошие, это искусство. – Софи шмыгнула носом.
– Они обнаженные, – ухмыльнулась Белл. – Обнаженные люди, нарисованные знаменитыми умершими художниками и вывешенные в музеях, – это искусство. Картинки обнаженных людей в книжке – это грязно.
– Зато такие книги могут хорошо продаваться.
