Истребитель потянул меч из ножен. Крышка люка открылась, слабый свет выхватил из темноты перекладины приставной лестницы. Соваться туда мне почему-то не хотелось.
— Кто пойдет первым?
— Я пойду, — согласился Шура, оставив меч в покое и достав карманный фонарь. Он посветил вниз, осторожно проверил ногой крепость первой ступени и быстро спустился.
— Только бы хозяин не пришел, — пошутил я, последовав за ним.
Мой мрачный юмор подействовал на Истребителя угнетающе. Впрочем, меня самого пробил мандраж. Я представил, как люк внезапно захлопывается и на него надвигается диван. Так, наверное, не одного искателя приключений поймали. И что стало с ними дальше? Я торопливо включил свой фонарь, чтобы прогнать накативший страх. Черт, сам себя пугаю! Шура то и дело косился наверх, проверяя на месте ли светлый прямоугольник выхода, и я понял, что нервы у него не крепче.
Тут я заметил сундук.
— Вот здорово, — обрадовался Истребитель, когда я ткнул пальцем в сторону находки. Под домом было не так уж темно — сквозь щели пробивался дневной свет.
Истребитель потыкал сундук ногой. Он не сдвигался, вероятно, был не пустой, хотя и в этом случае мог весить немало — боковины и крышка крест- накрест были окованы железными полосами. Дореволюционная работа.
— Ну-ка, что у нас здесь, — я откинул крышку, и Шура устремил вовнутрь луч фонаря. В сундуке лежали книги. Очень старинные. — Давай-ка выгребать.
— Вот он, — воскликнул тамплиер, схватив лежащий сверху цилиндр, который я в темноте принял было за невесть как попавшее сюда бревно. — Гляди, буквы те же!
Потемневшая от времени кожа на ощупь напоминала кору. Истребитель размотал часть свитка, открыв закорючки древнееврейского письма, которое мы смогли тут же идентифицировать с фотоснимком.
— Есть!
Глаза Истребителя горели алчным огнем первооткрывателя. Подобным образом мог выглядеть Христофор Колумб, обнаруживший на горизонте вожделенную Индию. Это были глаза победителя.
— Мы ее нашли! — Учитель литературы впал в эйфорию.
Его теперь было не унять, и я даже не пытался. Вместо этого я склонился над сундуком, содержавшим во чреве, возможно, куда более ценные находки. И не ошибся. Первая книга, которую я взял в руки, называлась «Акелдама»[27] и была переводом на немецкий какого-то восточного трактата. На форзаце имелись выходные данные: «Лейпциг. 1711 год». Книга являлась справочником по магии.
— Что там у тебя? — жадно спросил Истребитель, заглядывая мне через плечо. — Ух ты, оккультная литература!
— А тут неплохое собрание, — заметил я, — но и библиотекой его не назовешь.
— Это тайное хранилище дьяволопоклонников. — Истребитель нагнулся и порылся в книгах. — Ого, «Инкантаториа магна»![28] Да это же все запрещенные книги. Сатанисты прятали их от посторонних глаз!
— Почему запрещенные? — Я считал, что мрачный период средневековья, когда в ходу были аутодафе, давно прошел, а колдовские справочники Жерара Энкосса, творившего под псевдонимом Папюс, лежат на каждом лотке.
— Это запрещенные издания, — с жаром повторил Истребитель. — Раньше такие названия можно было произносить только шепотом, да и сейчас не рекомендуется говорить о них вслух, если не хочешь иметь неприятности от служителей Церкви.
— Да брось ты, — отмахнулся я. — Что ты несешь? Сейчас все разрешено. Проснись, Шура, какие могут быть неприятности, когда по телевизору показывают колдунов?
— Все не так! — Тамплиер сунул мне под нос раскрытую книжицу. На иллюстрации был изображен очень неприятного вида человекокозел с неестественной вытянутой поясницей. Картинка производила довольно отталкивающее впечатление.
— Что за гадость ты мне суешь!
— Вот, гадость, — с довольным видом заявил Истребитель. Он посмотрел на заглавие: — «Обряды Лалошхельма». Это и есть оккультисткая пакость, считающаяся священной у оголтелых дьяволопоклонников.
— Ты бы лучше посмотрел на год издания, — сказал я. — Судя по бумаге и шрифту, век восемнадцатый.
— Ну и что? — не понял Истребитель.
— Ты знаешь, сколько она стоит?
Тамплиер посмотрел на меня словно на безнадежного дебила.
— Ты что, хочешь их продать? — выговорил он.
— А что их — солить?