— Сто за браслет, сто за кинжал, — отчеканил я. — Как ты понимаешь, здесь важна историческая ценность.
— Двести — много, — повторил Гоша, и по голосу я понял, что нормально. Можно было даже зарядить выше, но обратной силы запрос не имеет.
— Если бы был полный комплект, вместе с перстнем, я бы оценил его в полмиллиона.
— Хорошо, — с неожиданной легкостью уступил Гоша. Мы встали и подняли недопитый коньяк:
— За сделку века!
С утра, несмотря на возлияние, я проснулся со свежей головой. Французский коньяк хорош еще тем, что после него не бывает похмелья. Погода стояла преотличная — видимо, небесная канцелярия соизволила дать жителям передышку.
Есть не хотелось. Я надумал совершить перед завтраком прогулку до обменника, которая поможет нагулять аппетит, а скорее, мне просто хотелось выбраться на солнце, ибо осадки успели надоесть.
Я вытянул из книги двести баксов, накинул куртку и, не дожидаясь лифта, быстро спустился по лестнице. На улице в самом деле было чудесно! Резвым аллюром я промчался вдоль дома и, влетая под арку, сбил плечом какую-то даму. Послышался сдавленный крик, зазвенела жесть, и по асфальту растеклась белая лужа молока. Я остановился, мысленно обложив себя последними словами. Какого черта было лететь?! Испортил кому-то настроение, а теперь мне испортят. Какая-то рублевая мелочь, впрочем, у меня оставалась, и я мог возместить ущерб. Приготовив самые изысканные извинения, я наконец оторвал взгляд от лужи, поднял бидон и только тут заметил, что пострадавшая — молодая женщина, почти девчонка — лет двадцати, не более, и понял, что особенных проблем с объяснениями не будет.
— Великодушно прошу простить меня, — начал я загруз с достаточно провокационной фразы, — видит Бог, я не хотел! — Я прижал руки с бидоном к груди и сотворил самую умильную улыбку. — Исключительно виноват. Я не сильно вас ушиб?
Не давая ей раскрыть рта, я продолжил:
— Простите меня еще раз. Если вы не очень торопитесь, мы пойдем в магазин и купим другое молоко. Обещаю компенсировать все доставленные неудобства. Кстати, как вас зовут?
— Ира, — ответила девушка, невозмутимо выслушав мою тираду. Похоже, она была готова идти в магазин и не собиралась затевать скандал.
— А меня — Илья, — представился я. — Так пойдемте?
В молочном была очередь. Обе кассы работали с полным напрягом, и народу к ним было поменьше, а вот в отдел, где продавали искомый продукт в разлив, тянулся приличный хвост.
— Постарайтесь теперь побыстрее, — сказала девушка, — у меня ребенок дома.
Она только что отстояла такую вот очередюгу, и, естественно, ей не хотелось париться по новой. Придется шустрить. Впрочем, на зоне я выучился крутиться и имел некоторое преимущество перед мирными обывателями Петербурга.
В кассе я без очереди выбил чек на три литра, по вывеске переднего лоха поняв, что возражений не будет, а вот с очередью к прилавку оказалось сложнее.
— Дама, ребенок дома голодный благим матом орет, пропустите, пожалуйста, — тыркнулся я к продавщице, но меня осадили.
— Займите очередь, — отрезала женщина, звякнув своим бидончиком по мраморной столешнице.
— Все мы торопимся, — возмутился стоящий за нею дед. — Я вообще ветеран, мне без очереди положено, а вот стою.
Этот спуску не даст, понял я, будет удерживать позиции до последнего вздоха. Короче, ни пяди родной земли (то бишь очереди) врагу.
И тут я заприметил парнишку примерно моих лет, снулое лицо которого свидетельствовало о тяжком бремени семейной жизни. Он стоял за геройским фронтовиком и с отсутствующим видом прислушивался к нашему спору. Ему было абсолютно на все плевать.
— Выручи, братишка. — Я протянул ему бидон и чек. — Совсем времени нет!
— Угу, — кивнул парень, — вставай впереди меня.
— Спасибо, брат. — Не обращая внимания на ропот сзади, я пролез перед потеснившимся пацаном и вскоре стал обладателем трех литров заветного молока. Ира ждала меня на улице.
— Все в порядке, — с облегчением похвастался я. Мы направились в сторону дома. — Еще раз простите.
— Вы куда-то спешили? — поинтересовалась девушка.
— Нет, что вы. Просто обрадовался хорошей погоде и выскочил погулять. Я вас не очень задержал? Дитя, наверное, есть хочет. Кто у вас, девочка или мальчик?
— Девочка, — ответила Ира.
Справа по курсу показался ларек. Я остановился и вынул купюры.
— Одну минуточку, — сказал я. Ира послушно остановилась.
При моем приближении окошечко ларька приоткрылось. Очевидно, мой вид говорил о высокой платежеспособности.
