исчезновение одного экземпляра перевода, а вскоре исчез и сам оригинал, который мы называли «Книга Жизни».
— Это имеет какое-то отношение к Апокалипсису? — поинтересовался Фридрих, вспомнив схожее словосочетание.
Амнон Шилух усмехнулся.
— Нет, — сказал он, — это была шутка переводчика. Так называется свиток, находящийся в руках Бога, в котором начертаны судьбы всех людей, когда-либо живших, живущих ныне и тех, кому еще предстоит родиться. Вероятно, универсальность схемы предсказаний сассоциировалась у него со всеобъемлющей полнотой Книги Судеб. Мрачноватый юмор, Шимону он не был свойственен, но название прижилось. Из дневника мы узнали, как сильно он деградировал под воздействием бесконечных вычислений. Но мы слишком поздно добрались до записей. Погибли еще двое. Они имели на руках копии перевода и слишком увлеклись. Остановить их было уже нельзя, но они дали нам возможность понаблюдать, что бывает с теми, кто увлекается управлением собственной судьбы, думая, что тем самым может стать подобен Богу.
— Ужасно, — прошептал тамплиер.
— Но самым страшным оказалось то, в чьи руки попал манускрипт. Предположительно, его обладателями стали пакистанские исмаилиты, но потом, в силу каких-то причин, «Книга Жизни» переместилась на север. В восьмидесятых годах сведения о ней поступали из Ирака, но совсем недавно ее видели здесь, в России, — в Санкт-Петербурге!
— Если в этом замешаны политические организации, я вряд ли смогу помочь.
— Если бы было так, мы действовали бы иначе, — заметил доктор Шилух. — В Тель-Авиве реально смотрят на вещи и не переоценивают ваших сил и возможностей. «Книгой Жизни» завладела секта поклонников сатаны. Надо заметить, довольно мелкая по сравнению со столичными. Предположительно, в передаче книги замешано экстремистское ответвление исмаилитов — хашишины, которые активно ведут здесь работу.
— Они хотят вывезти манускрипт из России? — спросил Готтенскнехт.
— Они ищут переводчика.
— Здесь есть настолько квалифицированные лингвисты?
— Мне лично известно несколько человек, которые способны осуществить качественный перевод с арамейского, и все они находятся в очень бедственных экономических условиях.
— Что даст публикация перевода в России?
— Со времен Гасана эль-Саба наркотики были самым важным оружием почитателей Исмаила, — старик скорбно покачал головой, кожа на лбу собралась в глубокие складки, — а «Книга Жизни» — очень сильный наркотик, и она не запрещена законом.
— Вы полагаете?..
— Почти наверняка, — безапелляционно заявил Шилух, — состоится выпуск брошюрки под названием типа «Угадай свою судьбу». Русские очень падки ко всякого рода интеллектуальным забавам, и тем, кто стремится занять побольше жизненного пространства, будет очень на руку, если они все заиграются и в конце концов погибнут. Если не все, так по крайней мере многие. Мне жаль этих бедных гоев — мусульманская экспансия грозит вот-вот захлестнуть эту страну.
— Согласен, — кивнул Готтенскнехт.
Сморщенное лицо старичка украсила широкая детская улыбка, он поправил очки и энергично опустил руки на колени.
— Я знал, что мы договоримся, — радостно подвел он итог. — Не суть, к какой вере и к каким организациям мы принадлежим, главное, что наши устремления совпадают, значит, и цель у нас одна. Вы помогаете вернуть книгу в Музей искусств Иерусалима, а мы, со своей стороны, будем способствовать укреплению позиций вашего Ордена в России. Материальный аспект имеет в этом деле весьма немаловажное значение!
Шилух расстегнул пряжку портфеля и достал пакет с фотографиями.
— Вот так выглядит свиток, — сказал он, протягивая снимки пресвитеру. — Оставьте их у себя, они вам пригодятся.
Фридрих внимательно изучал снимки пергамента, сделанные в различных ракурсах. «Книга Жизни» представляла собой длинную полоску сшитых кусков кожи, намотанную на палку. В свернутом виде она образовывала цилиндр сантиметров двадцати в диаметре.
— Сколько она весит? — поинтересовался немец.
— Около трех килограммов, — охотно ответил доктор Шилух. — Столько обычно весят свитки такой длины.
«Он меня завербовал, — подумал Готтенскнехт. — Проклятый еврей! Хитрый, как лисица, и никуда от него не деться. Ох, плохо все это кончится».
На миг его глаза застыли на большом лице Зоровавеля. Лазарь Авелевич Вайзберг сидел на табурете и следил за беседой, сохраняя полностью непроницаемый вид. Он честно отрабатывал вознаграждение агента влияния внешней разведки государства Израиль. О том, что он имеет двойное гражданство, из присутствующих, кроме него, не знал никто. Пока в его обязанности входило наблюдение, но когда понадобится действовать, он сделает все, что нужно для блага Израиля. Зоровавель был пламенным патриотом своей солнечной Родины, где намеревался провести вторую половину жизни. Ради этого он был на многое готов.
«Надо идти вперед, как это делали наши предки-крестоносцы, — решил Готтенскнехт. — Только тот, кто борется до последнего, выигрывает