Похоже, Боги допустили оплошность.
Как зачарованный слушал Дэйв этот чудовищный хохот, принесенный северным ветром. Их отряд был так мал, его было так легко заметить на этой бескрайней Равнине, где они казались сейчас совершенно беззащитными, а этот ужасный Могрим явно вырвался на свободу… Дэйв не совсем ясно соображал, когда понял вдруг, что ускакавшие вперед разведчики, что есть мочи погоняя коней, мчатся назад, к основному отряду.
– Левон! Левон! Мы должны немедленно вернуться домой! – кричал один из них, вырвавшись вперед. Дэйв повернулся к Левону и, поглядев на него, в который уже раз был потрясен до глубины души. Одного взгляда на этого человека ему было достаточно, чтобы взять себя в руки. Лицо Левона казалось сейчас совершенно бесстрастным, его профиль был точно высечен из камня, и он не отрываясь смотрел на гигантский огненный столб над вершиной Рангат. И в этом его спокойствии, в его бесстрастном принятии неизбежного Дэйв сумел почерпнуть силы и уверенность, столь ему сейчас необходимые. Левон, застывший как изваяние, казалось, рос на глазах, точнее, заставлял себя расти над другими, доказывая всем и себе самому, что найдутся силы, способные потягаться с этим злом и перебороть то, что творилось сейчас в небесах. И отчего-то в эти минуты Дэйв отчетливо представил себе Ивора, наверняка делающего сейчас то же самое, но только в двух днях пути отсюда на север, где кошмарная жадная рука Могрима тянется с небес прямо к его лагерю. Дэйв поискал глазами Торка и увидел, что тот тоже на него смотрит, и в его темных глазах Дэйв прочел не жесткое сопротивление, как у Левона, но ярость, обжигающее презрение, страстную ненависть к тому, кто выпустил в небеса эту руку, – но ни капли страха не было в глазах Торка!
«Твой час пробил», – вспомнил Дэйв Мартынюк, и в это апокалипсическое мгновение в голове его мелькнула другая мысль: «Я очень люблю этих людей!» Острота этого чувства была для него точно удар молнии, иначе Дэйв не был бы Дэйвом, ведь порой и он бывал не менее тверд и неколебим, чем эта гора. Тщетно пытаясь вновь обрести внутреннее равновесие, он понял вдруг, что Левон что-то говорит, перекрывая поднявшийся среди всадников ропот.
– Нет, возвращаться мы не будем. Мой отец сумеет позаботиться о племени. Они переберутся в Келидон, как и все остальные. И мы тоже туда отправимся – вот только доставим Дэйва к Серебряному Плащу. Два дня назад Герейнт сказал: грядет что-то страшное. Вот оно! Нам как можно скорее нужно попасть в Бреннин и обязательно посоветоваться обо всем с Верховным королем…
Именно в эти мгновения Верховный король Бреннина Айлиль дан Арт умирал в Парас Дервале. Когда Левон закончил свою речь, всадники молча перегруппировались и продолжили путь на юг. Только теперь они держались вместе и мчались вперед с твердой решимостью, оставив за спиной родные места. Они без колебания последовали за Левоном, хотя каждый знал: если будет война с Могримом, то начнется она именно на Равнине.
В своем напряженном единении всадники сумели заранее почувствовать приближение беды, однако же это их не спасло.
А сообщил им о беде Торк, который около полудня вдруг оторвался от остальных и ускакал далеко вперед. Однако вскоре Дэйв заметил, что Торк повернул назад и мчится к ним, низко пригнувшись в седле. Подъехал он к Левону не сразу, а предварительно сделав довольно большую петлю. Лес снова приблизился к ним и тянулся совсем рядом, справа.
– Впереди засада, – коротко сообщил Торк. – Цверги.
– Сколько их? – спокойно спросил Левон, приказав остальным остановиться.
– Сорок. А может, шестьдесят.
Левон кивнул.
– В общем, справимся. Но потери будут. Тем более они уже знают, что мы на подходе.
– Ну да, глаза-то у них есть, – кивнул Торк. – Местность тут слишком открытая.
– Ну что ж. Адеин уже недалеко, но мне бы не хотелось сейчас вступать в бой. Лучше мы потеряем немного времени, но обойдем цвергов стороной, а через обе реки переберемся чуть дальше к востоку.
– Не уверен, что это нам удастся, Левон, – очень тихо сказал Торк.
– Почему? – Левон был явно удивлен.
– Посмотри.
Дэйв и Левон дружно повернулись и посмотрели на восток, куда показывал Торк. И вскоре Дэйв тоже увидел: какая-то темная масса ползла, приминая траву, по направлению к ним.
– Что это? – спросил Дэйв, и горло его вдруг пересохло.
– Волки! – резко ответил Левон. – И очень много. – Он выхватил меч. – Значит, пойти в обход мы не сможем: они все равно задержат нас у реки и заставят сражаться с цвергами. Мы непременно должны пробиться к югу, прежде чем они до нас доберутся! – Теперь Левон говорил в полный голос. – Итак, друзья, будем биться на полном скаку. Рубите эту нечисть и сразу скачите дальше, но ни в коем случае не останавливайтесь! А добравшись до берега Адеин, сразу же переправляйтесь через реку. Не медлите! На той стороне мы еще сможем их обогнать. – Он помолчал немного. – Я же говорил, что будет война. Придется, видно, нам принимать первый бой – от имени нашего народа. И пусть проклятые слуги Могрима трепещут перед всадниками дальри, как трепетали они перед ними и во времена славного Ревора!
Отряд ответил ему дружным боевым кличем. Все, в том числе и Дэйв, выхватили мечи и топоры и пустили коней вскачь. С бешено бьющимся сердцем Дэйв мчался следом за Левоном по зарослям низкого кустарника. За кустами уже виднелась блестящая полоса реки – до Адеин было меньше мили. Но тут
