– Нет, прелестница. Мы перебрались на тот берег Сэрен чуть ниже скалы Даэль, а на противоположный отвесный берег поднялись по вырубленным в камне ступеням.
– Это просто возмутительно! – рассердился Айлерон. – Как ты можешь врать в такое время? – В зале послышался гул.
– Между прочим, принц говорит чистую правду! – Кевин Лэйн специально подошел к перилам галереи, чтобы его видели все. И все действительно посмотрели наверх. – Чистейшую! – Кевин выдержал паузу. – Нас там было девять человек.
– Помнишь, – Диармайд повернулся к брату, – книгу Нигата, которую мы читали в детстве?
Айлерон неохотно кивнул.
– Я расшифровал ту загадочную запись, – весело продолжал Диармайд. – Ту самую, которую мы с тобой никак не могли прочесть. Там говорилось о вырубленных в скалистом берегу Катала ступенях; так вот, их вырубил Алорр пятьсот лет назад – еще до того, как стал королем. И мы, перебравшись через реку, взобрались по этим ступеням на отвесный утес. Между прочим, это было совсем не так глупо, как тебе кажется: отличная тренировочная вылазка. И даже более того.
Шарра стояла, гордо подняв голову и не сводя глаз с окон. Но каждый звук голоса Диармайда эхом отдавался в ее душе. «И даже более того». Разве сокол перестает быть соколом, если летает не один?
– Но как же вы перебрались через реку? – Это спросил герцог Ниавин из Сереша; он был явно потрясен и страшно заинтересован. Да, теперь Диармайд действительно своего добьется, Кевин это видел отлично. Первая его серьезная ложь теперь быстро скрывалась под толстыми слоями правды.
– Всего-то благодаря стрелам Лорена и крепкой веревке. Только вы ему не говорите! – Диармайд легкомысленно улыбнулся, хотя кинжал по-прежнему торчал у него из плеча и рана, видимо, причиняла ему значительные страдания. – Не то я никогда не узнаю, чем закончилось наше сегодняшнее собрание.
– Слишком поздно, он уже здесь! – послышался от дверей чей-то голос.
Все обернулись. В дверях стоял Лорен в своем знаменитом плаще, переливавшемся всеми оттенками серебра. И рядом с ним был тот, кто произнес эти слова.
– А теперь помолчите, – сказал Лорен Серебряный Плащ. – Я привел к вам Дважды Рожденного. Это о нем говорилось в пророчестве. Перед вами Пуйл-чужеземец, вновь вернувшийся к нам Повелитель Древа Жизни.
Лорен едва успел закончить эту фразу, как раздался дикий вопль, и Видящая Бреннина бросилась к Полу Шаферу. И одновременно с этим послышался еще один крик – с балкона для музыкантов спрыгнул Кевин Лэйн, с грохотом ударился об пол, вскочил и тоже бросился к своему другу, продолжая орать от радости и немыслимого облегчения.
Ким успела первая; она так обнимала Пола, словно решила задушить его, впрочем, и он обнимал ее с неменьшей силой. На глазах Ким блестели слезы радости, и она знала, что сияет, как полная идиотка, но ей было на это наплевать. Наконец она отступила в сторону, уступая место Кевину.
– Дружище! – сказал Пол и улыбнулся.
– С возвращением! – откликнулся Кевин, и вся знать Бреннина в почтительном молчании увидела, как двое друзей сжали друг друга в объятиях.
Потом Кевин чуть отступил назад, глядя на Пола с нежностью. Глаза его сияли.
– Ты справился! – сказал он. – И душа твоя теперь чиста, верно?
– Верно, – улыбнулся Пол.
И Шарра, глядя на этих двоих со смущенной душой, но ничего не понимая, увидела, что Диармайд подошел к ним и в глазах его светится чистая, ничем не замутненная радость.
– Пол, – сказал он, – до чего же неожиданную и яркую нить сумел ты вплести в наш Гобелен! Мы ведь тебя уже оплакивали.
Шафер кивнул:
– Я знаю. Мне очень жаль, что твой отец умер.
– Наверное, пришла его пора, – сказал Диармайд, и они тоже крепко обнялись. И тут примолкший зал вздрогнул от немыслимого грохота, донесшегося сверху: друзья Диармайда ревели от восторга и стучали о перила своими мечами. Пол поднял руку, приветствуя их.
А потом настроение в зале совершенно переменилось: вперед снова вышел Айлерон и остановился перед Полом, а Диармайд чуть отступил.
Казалось, целую вечность они глядели друг другу в глаза. И лица у обоих оставались одинаково непроницаемыми. Никто из присутствующих не мог знать, о чем говорили эти двое в Священной роще две ночи назад, но в зале воцарилась такая напряженная тишина, что ее, казалось, можно было пощупать. И что-то чрезвычайно важное чувствовалось в этой тишине.
– Слава Мёрниру! – промолвил наконец Айлерон и упал перед Полом на колени.
И мгновение спустя все в зале, кроме Кевина Лэйна и трех женщин, сделали то же самое. Пытаясь справиться с поднявшейся в душе бурей чувств, Кевин вдруг понял одну простую истину: вот так Айлерон и поведет всех за собой – ясной и действенной силой собственного примера. Даже Диармайд, ни секунды не колеблясь, последовал примеру брата.
Кевин посмотрел на Ким и, сам до конца не понимая, что, собственно, хочет подтвердить, уверенно кивнул и был до глубины души тронут, когда увидел,
