Латен Плетущий Туманы укутал Данилот плотной дымкой, превратив его в Страну Теней.
– Но почему? – спросила Шарра. – Зачем они это сделали?
И снова ответил Лорен:
– Для нас. Они пытаются выманить его из Старкаша, отвлечь его от созидания этой зимы. Светлые альвы приносят себя в жертву, чтобы у нас могли наконец прекратиться эти холода!
– Но это же может стать концом для светлых альвов! – протестующе воскликнул Горлис.
Не отрывая глаз от света на севере, На-Брендель ответил ему:
– В Данилоте сейчас нет снега. И цветут сильваины, как и каждый год к Иванову дню, а на холме Атронель зеленеет трава…
И все смотрели и смотрели на север, представляя себе эту дивную картину, и мысли о прекрасном Данилоте согревали им души, несмотря на пронзительный ледяной ветер, ибо это сияние в небесах означало великое мужество и великодушие, игру Света у самого порога извечной Тьмы.
Ким, как и все, любовалась сиянием над Данилотом, когда ее внимание вдруг привлек какой-то странный звук – еле слышный и скорее похожий на крошечный электрический импульс у нее в мозгу, и исходил он, как ей показалось, с востока. Она подняла руку; камень Бальрат пребывал в покое, что было истинным благословением, ибо она уже начинала побаиваться его пламенеющего свечения. Она постаралась не думать об этих странных, еле слышимых звуках – сигналах? – и это оказалось нетрудно. И она всем своим существом потянулась к тому свету, что сиял над Данилотом, стараясь почерпнуть в нем силы и хоть какое-то избавление от постоянного чувства вины и печали. Прошло менее сорока восьми часов с тех пор, как она стояла у Стоунхенджа, и сейчас она чувствовала себя не просто усталой, но совершенно измотанной, а ведь столько еще предстояло сделать!
И начинать, похоже, нужно было немедленно.
Когда они вернулись в Большой зал, там их поджидала женщина в сером одеянии жрицы, так что Джаэлль, быстро пройдя мимо королей, устремилась прямо к ней.
– В чем дело, Элайн?
Женщина в сером склонилась перед Джаэлль в глубоком поклоне; затем, значительно более небрежно, поклонилась Айлерону. Снова повернувшись к Верховной жрице, она заговорила очень осторожно, отрывисто, будто припоминая:
– Я должна передать тебе почтительнейшее приветствие от жриц Мормы… и извинения от Одиарт. Она послала лично меня, так как полагала, что эти… мужчины скорее оценят необходимость… ну, в общем… если мы не станем пользоваться иными средствами связи…
Джаэлль смотрела на нее, не мигая. Лицо ее угрожающе заледенело.
– Какую необходимость? – тихо спросила она, и в ее низком красивом голосе тоже послышалась угроза.
Элайн покраснела. Господи, не хотела бы я оказаться на ее месте, подумала вдруг Ким.
– Одиарт приносит свои извинения, Верховная… – прошептала Элайн. – Она послала меня, а я всего лишь одна из стражниц Гвен Истрат, а не Вторая жрица Мормы… Я должна была сразу сказать это тебе.
Взгляд Джаэлль чуть-чуть, почти незаметно, потеплел. Она явно почувствовала облегчение.
– Ну что ж… – начала было она, однако ее прервали, и закончить она не успела.
– Если ты послана как стражница, то тебе следовало обратиться ко мне, – вмешался Айлерон, и голос его был практически столь же холоден, как и у Джаэлль.
Верховная жрица застыла с совершенно бесстрастным лицом. Так, от нее этой жалкой Элайн помощи ждать нечего, подумала Ким. На мгновение ей даже стало жаль серую жрицу, которая была всего лишь пешкой в какой-то сложной игре. Но лишь на мгновение; вообще-то, решила она, пешками быть даже легче.
Элайн наконец решилась. Она присела перед королем в настоящем глубоком реверансе, а затем сказала:
– Нам очень нужна твоя помощь, Верховный король. Одиарт просила тебя вспомнить, как редко мы ищем помощи у правителя страны, а также о том, что именно поэтому правители страны всегда относились к нашим просьбам с должным сочувствием.
– Излагай суть! – прорычал Айлерон.
Шалхассан, стоявший буквально у него за спиной, жадно прислушивался. Но Айлерону было не до него.
И снова Элайн просительно глянула на Джаэлль, но не обрела ни малейшей поддержки. Она нервно облизнула губы и сказала:
– Волки, господин мой! И куда крупнее, чем прежде. Никто таких и не видывал. Их тысячи – там, в лесу, на северном берегу озера Линан, и по ночам они опустошают небольшие деревни и отдельные крестьянские хозяйства. Они убивают твоих подданных, господин мой король!
– А что в Морвране? – вдруг резко повернула к ней голову Джаэлль. – И в Храме?
Элайн покачала головой.
– Их, правда, видели неподалеку от города, но на территорию Храма они не забегали. То есть, я хочу сказать, если бы их там увидели, тогда…
– Тогда жрицы Мормы все же сподобились бы мне сообщить, верно? Ох уж эта мне Одиарт! – прошептала Джаэлль. – Хитрая бестия! – Она тряхнула головой, и рыжие густые волосы рекой заструились у нее по спине.
