Глаза Айлерона блестели в свете факелов.
– Итак, она хочет, чтобы я явился в Морвран и очистил от волков территорию Храма? А что скажет Верховная жрица?
Джаэлль на него даже не посмотрела. Лишь пренебрежительно бросила:
– Это же всего лишь стражница, а не моя заместительница. И она обращалась к тебе, Айлерон.
Воцарилось молчание, затем, вежливо кашлянув, вперед вышел Пол Шафер и приблизился к серой жрице, посланной пресловутой Одиарт.
– Минуточку, – сказал он. – Айлерон, ты обратил внимание только на то, что от волков нужно очистить территорию Храма. Но, возможно, речь идет о чем-то гораздо более существенном. – Он помолчал. – Элайн, скажи: Галадан сейчас в Линанском лесу?
Жрица испуганно пролепетала:
– Да мы об этом и думать не смели… Я не знаю…
Да, сейчас самое время, решила Ким и придала своему лицу строгое выражение, заметив, что Айлерон озирается, пытаясь перехватить ее взгляд.
Неужели она когда-нибудь к ЭТОМУ привыкнет? Неужели Исанна сумела привыкнуть к тому, что приходится сновать, точно челнок, туда-сюда по основе Времени? Всего лишь вчера ночью, не зная покоя, буквально с ума сходя из-за мыслей о Дженнифер, она забылась в каком-то полусне, и ей привиделось черт знает что: совершенно непонятная охота в каком-то лесу, неизвестно где, и раскаты грома над землей…
Она поймала ищущий взгляд короля.
– Я что-то видела, – сказала она по-прежнему ломким голосом. – Или кого-то. Какую-то охоту…
Айлерон улыбнулся. Потом повернулся к Шалхассану и Артуру, стоявшим подле него, и предложил:
– А что, может быть, нам троим стоит поохотиться на волков, присланных повелителем Тьмы в Гвен Истрат?
Правитель Катала с суровым видом кивнул, а Артур молвил:
– Да, неплохо было бы прямо сейчас заполучить такого врага, которого все равно следует убить.
За этими словами таилось нечто значительно большее, и Ким это отлично понимала, просто Айлерон не все сумел услышать, но ни на разъяснения, ни на жалость у нее сейчас не было ни времени, ни сил, ибо еще кое-что из ее сна встало на свое законное место после слов Верховного короля Бреннина.
– Это будет не просто охота, – прошептала она. Ей, Видящей, никогда не требовалось говорить громко, ее и так слушали очень внимательно. – Я тоже поеду с вами. И Лорен. И Джаэлль, если захочет.
– Но почему? – даже с некоторым вызовом спросил Пол. У него имелись и свои неразрешенные проблемы.
– Мне приснился тот слепой шаман, – пояснила Ким. – Герейнт из третьего племени. Он завтра отправляется в Морвран.
По толпе собравшихся пролетел шепоток. Видно, ее слова пробудили в душах людей тревогу. Ничего поделать с этим она не могла; впрочем, в данный момент ее это совершенно не заботило. Она и так уже страшно устала, а ведь дальше будет еще труднее.
– В таком случае мы отправляемся завтра, – решительно заявил Айлерон.
Лорен вопросительно посмотрел на Ким.
Откинув волосы со лба, она покачала головой и сказала:
– Нет. – Она слишком устала, чтобы соблюдать вежливость и дипломатичность. – Подождите, когда вернется Диармайд.
Да, дальше уж точно легче не будет, причем еще очень долго, а может – и никогда.
Оно ускользало от него. Это началось уже давно, он видел, как оно подступает, и даже в какой-то степени хотел, чтобы все скорей кончилось, но все же ему по-прежнему было очень тяжело видеть, как его, Лорена, заботы переходят к другим. Более твердым, более жестким, четко представляющим себе количество потерь и побед, связанных с их новыми обязанностями. Это, например, было явственно видно в Ким; но столь же очевидна была и ее сила: Видящая с Бальратом на руке, получившая в дар вторую душу, – да как она только на ногах стоит под такой тяжкой ношей?
Сегодняшний день был посвящен подготовке. Пять сотен всадников – половина из Катала, половина из Бреннина – должны были отправиться в Гвен Истрат, как только вернется Диармайд. Они ждали, потому что Ким велела им ждать. Когда-то столь важное условие вполне могли поставить маги, но теперь даже такая власть ускользала от них. Лорен сам придал первоначальное ускорение этому процессу, когда доставил сюда эту пятерку – и у него хватило ума, несмотря на бесконечные упреки Мэтта, позволить этому процессу развиваться по возможности без его, Лорена, вмешательства. И он был в достаточной степени полон сострадания, чтобы пожалеть их: и Ким, и Пола, которому тоже выпала тяжкая доля вместе с именем Дважды Рожденного и всем тем, к чему такое имя обязывало. Тем более что Пол все еще никак не мог овладеть собственным могуществом. Каждому было видно, какая в нем таится огромная сила, трудно было даже представить, как она, эта сила, велика, но в данный момент она пока что как бы спала, и уже одного этого было вполне достаточно, чтобы вызвать в душе Пола мучительную раздвоенность, не давая ему при этом ни малейшего удовлетворения и даже не обозначив того направления, в котором ему следовало эту силу применять.
И потом на его совести была Дженнифер, и вот ее-то он оплакивал больше всех. Для нее и в будущем не было надежды на какое бы то ни было удовлетворение, компенсацию причиненного ущерба, даже мысли о них не возникало, и не было ни малейшей возможности действовать – была только боль, боль, боль во всевозможных своих проявлениях. Он понял это тогда с самого начала – еще в их мире и, кажется, так невероятно давно, еще до того, как
