пыль перед ее взором.
А потом Пуйл Дважды Рожденный, который был повелителем Древа Жизни, отвернулся от них всех, сделал несколько шагов на запад, в сторону далекого моря, с яркой луной за спиной, и они услышали его мощный голос:
– Лиранан, морской брат мой! Я звал тебя уже три раза: один раз с берега, один раз с моря и один раз – в бухте Анор Лайзен. Сейчас, в этот час, я снова призываю тебя, вдали от твоих волн. От имени Мёрнира и в присутствии Даны, луна которой сейчас над нами, повелеваю тебе послать ко мне свои воды. Пришли их, Лиранан! Пришли море, чтобы радость наконец пришла в конце печальной легенды, тянущейся столько лет. Источник моей силы – в могуществе земли, брат, и голос мой – голос Бога. Повелеваю тебе, приди!
Произнося эти слова, Пол вытянул обе руки все обнимающим жестом, словно хотел обнять все время, все миры Ткача и принять их в себя. Затем он замолчал. Они ждали. Прошла секунда, другая. Пол не двигался. Он держал руки вытянутыми вперед, а ветер кружил вокруг него, сильный и неукрощенный. За его спиной сияла полная луна, перед ним – вечерняя звезда.
Ким услышала плеск волн.
И на бесплодную долину реки Андариен, серебристую при лунном свете, вдоль русла реки начали наступать морские воды. Они поднимались все выше, хоть и мирно, управляемые и контролируемые. Пол стоял, высоко подняв голову, широко разведя вытянутые вперед руки в приветственном жесте, он притягивал море так далеко на сушу из залива Линден. Ким заморгала: слезы стояли в ее глазах, а руки снова начали дрожать. Она ощущала запах соли в вечернем воздухе, видела, как на волнах плясали искры лунного света.
Далеко, очень далеко она увидела на волнах сияющую фигуру с широко раскинутыми, как у Пола, руками. Ким знала, кто это. Смахивая слезы, она пыталась яснее разглядеть его. Он переливался в белом лунном свете, и ей казалось, что все цвета радуги пляшут на одеждах, которые носил морской Бог.
На высоком кряже, к северо-западу от них, Шахар все так же обнимал своего сына, но Ким показалось, что эти двое теперь одни на каком-то мысу, на острове, поднимающемся из морских вод. На острове, таком, каким был когда-то Гластонбери Тор, поднимаясь из вод, покрывавших Сомерсетскую равнину. Из вод, по которым когда-то плыла в Авалон лодка с тремя безутешными королевами и телом Артура Пендрагона на борту.
И не успела Ким додумать эту мысль, как увидела лодку, приближающуюся к ним по волнам. Длинной и красивой была эта лодка, с единственным белым парусом, наполненным странным ветром. А на корме, у руля, стояла знакомая ей фигура, тот, чье заветное желание она когда-то исполнила под давлением обстоятельств.
Теперь вода уже добралась до них. Мир изменился, и все мировые законы тоже. При полной луне, которая никак не должна была скользить по небу, каменистая равнина Андариен скрылась под морскими водами до самого места, где они стояли, к востоку от поля боя. И серебристые воды Лиранана скрыли под собой мертвых.
Пол опустил руки. Он молчал и стоял совершенно неподвижно. Ветры стихли. И подгоняемый этими тихими ветрами андейн Флидас, который некогда был Талиесином в Камелоте, подвел к ним свой корабль и спустил парус.
Было тихо, очень тихо. Флидас встал на корме лодки, посмотрел прямо на Кимберли и сказал в этой тишине:
– «Из тьмы того, что я с тобой сделал, возникнет свет». Ты помнишь, Видящая? Помнишь обещание, которое я дал, когда ты назвала мне имя?
– Помню, – прошептала Ким.
Говорить было очень трудно. Но она улыбнулась сквозь слезы. Наступало завершение, уже наступило.
Флидас повернулся к Артуру, низко поклонился и произнес смиренно, с почтением:
– Господин мой, меня послали, чтобы отвезти вас домой. Соблаговолите подняться на борт, чтобы мы могли отплыть при свете, идущем от Станка, в Чертоги Ткача.
Вокруг Ким мужчины и женщины тихо плакали от радости. Артур шевельнулся. Его лицо просияло, он наконец понял.
А затем, в то же мгновение, когда ему было предложено освобождение от повторения горестной истории, Ким увидела, как это сияние померкло. Ее руки так крепко сжались в кулаки, что из-под ногтей выступила кровь.
Артур повернулся к Джиневре.
Должно быть, они глазами молча сказали друг другу тысячи слов под этой луной. Столько раз они повторяли эти слова друг другу в тайниках своих сердец, что их просто не осталось для того, чтобы сказать вслух. Особенно теперь. Здесь, после всего случившегося.
Она вышла вперед, грациозно, с бесконечной осторожностью. Подняла к нему лицо и поцеловала его прямо в губы на прощание; затем снова отступила назад.
Она ничего не сказала и не заплакала, ни о чем не попросила. В ее зеленых глазах была любовь и только любовь. За всю свою жизнь она любила всего двоих мужчин, и они любили ее и друг друга. Но пусть ее любовь разделилась на двоих, она всегда была не только любовью, а еще и страстью, постоянной и стойкой, не имеющей конца до конца всех миров.
Артур отвернулся от нее так медленно, что, казалось, на его плечах лежит груз самого времени. Он взглянул на Флидаса с мучительным вопросом на лице. Андейн заломил руки, а потом беспомощно развел ими в стороны.
