– А! Зажгу предкам свечу в знак признательности.
Боги в небесах! Он к этому не был готов.
– Ложись спать, – сказал Тай. – Мы выезжаем рано.
Снова смех:
– Я проснусь. А вот если вы не сможете уснуть сегодня из-за страхов, завтра мы не сможем ехать быстро.
Он действительно не был к такому готов.
Наступило молчание. Тай остро чувствовал ее присутствие за дверью. Через мгновение он услышал:
– Простите меня, это с моей стороны самонадеянность. Примите мои извинения. Тем не менее, со всем уважением, вы могли отказаться от дара принцессы?
Тай думал о том же уже три дня. Но от этого ему было не легче слышать этот вопрос от другого человека.
– Не мог, – ответил он.
Странно говорить об этом через дверь и стену. Кто-нибудь мог подслушивать, легко. Но он в этом сомневался. Только не здесь.
– Это был подарок царских особ. Отказываться нельзя.
– Не знаю. Ее подарок может вас убить.
– Я это понимаю, – согласился Тай.
– Ужасно так поступать с человеком.
В ее голосе звучала юность и обостренное чувство несправедливости, но ее слова были правдой, в каком-то смысле. Принцесса этого не хотела. Ей даже в голову не пришло, что это может произойти.
– Они ничего не знают о равновесии, – сказала Вэй Сун из коридора. Она была воином Каньлиня; равновесие составляло суть их учения.
– Ты имеешь в виду тагуров?
– Нет. Царских особ. Повсюду.
Тай обдумал это.
– Я полагаю, царским особам нет необходимости думать о таком.
Снова молчание. У него было ощущение, что и она это обдумывает. Потом она сказала:
– Нас учили, что император в Синане служит отражением небес и правит от их имени. Равновесие наверху отражается внизу, иначе империя падет. Разве нет?
Это была его собственная мысль, пришедшая несколько минут назад.
В Девятом квартале были женщины – не много, несколько женщин, – которые могли так беседовать за вином или после занятий любовью. Но он никак не ожидал услышать это здесь, от каньлиньского телохранителя.
– Я имел в виду другое. Образ их мыслей. Как принцесса в Ригиале или любая особа императорской крови могут иметь представление о том, что может произойти с обычным человеком, если ему сделают такой экстравагантный подарок? Что в их жизни дает им возможность вообразить это?
– О! Да.
Он поймал себя на том, что ждет. И она продолжила:
– Ну, во-первых, это означает, что подарок этот – для них, а не для вас.
Тай кивнул, потом вспомнил, что она его не видит.
– Ложись спать, – снова повторил он, немного резко. И услышал ее смех – точно яркая вспышка в темноте.
Он представил ее себе такой, какой увидел в первый раз, с распущенными по спине волосами на утреннем дворе, только что вставшую с постели. Отогнал от себя этот образ.
В Чэньяо будут женщины и музыка. Через пять дней. Или через четыре? Если они будут ехать быстро?
Он снова лег на жесткую подушку.
Дверь открылась.
Тай сел, гораздо более резко, чем в первый раз. Схватил простыни, чтобы прикрыть наготу, хотя в комнате было темно. Из коридора вместе с нею не проник свет. Он скорее почувствовал, чем увидел, что Вэй Сун поклонилась. Это был подобающий поступок, но больше ничего подобающего не было.
– Вам следовало запереть дверь на засов, – тихо произнесла она.
Кажется, ее голос изменился, или это его воображение?
– Я отвык это делать, – он прочистил горло. – В чем дело? Обход телохранителем комнаты? Мне ждать его каждую ночь?
Она не рассмеялась.
– Нет. Я… мне надо вам кое-что сказать.
– Мы и так разговаривали.
