— Ты лучше скажи мне и быстро, кто ты такой и что здесь делаешь, — ледяным тоном произнес он. Валери подошел ближе, держа руку на рукояти меча и неуверенно переводя взгляд с Блэза на стоящего в дверях человека.
Все еще смеясь, пораженный самой наглостью этой выходки, Блэз сказал:
— Собственно говоря, ты ведь высказал на дороге в Люссан желание встретиться с этим человеком. Мне вас представить друг другу?
Бертран перевел взгляд с Блэза на вновь прибывшего.
— А, — произнес он уже другим тоном. И приподнял бровь. — Сын Коррезе? С отравленными стрелами?
Рюдель низко поклонился. Его волосы сверкали при ярком свете свечей и камина. Он кисло улыбнулся, выпрямляясь.
— Приношу глубочайшие извинения. Это был выстрел с далекого расстояния, ночью. Я рад видеть тебя в добром здравии, мой господин. — Он повернулся к Валери: — И тебя. Полагаю, ты выздоровел?
— Полностью выздоровел, спасибо, — вежливо ответил Валери, отпуская рукоять меча. — Я — ходячее подтверждение искусства жриц Риан. — В его глазах Блэз увидел искорки смеха.
К нему старый друг повернулся в последнюю очередь.
— Ты, наверное, получил большое удовольствие от нашей последней беседы, — тихо заметил Рюдель Коррезе. — Зная то, что ты знал, но предпочтя мне не говорить.
— Не совсем так, — ответил Блэз. — Во всяком случае, не в тот момент. Я думал, что Валери мертв, и ты застал меня врасплох, почти все, что ты мне рассказал, было неожиданностью. Собственно говоря, мне пришлось трудно. Но я не рассказал бы тебе о твоей ошибке, даже если бы мне этого хотелось. Если бы ты узнал, что герцог жив, то мог бы счесть себя обязанным повторить попытку, и тогда мне пришлось бы организовать твой арест, создав проблемы для всех в Арбонне.
— Не говоря уже обо мне самом, — весело прибавил Рюдель. Но слушал он внимательно.
— Ты бы это заслужил, — возразил Блэз. — Признаюсь, что потом меня развлекала мысль о том, как ты приедешь в Гётцланд и потребуешь денег.
Рюдель скорчил кислую мину.
— Не сомневаюсь. Ты позаботился о том, чтобы я с триумфом явился в Ауленсбург, доложил об успешном выполнении задания, подтвердил получение перевода моего смехотворного гонорара, а потом, две недели спустя, вынужден был пережить известие о том, что досточтимый герцог Талаирский, — он коротко улыбнулся Бертрану, — принимает участие в дипломатических переговорах с королем Йоргом в Ауленсбурге и явно — не из загробного мира.
— И ты вернул деньги? — Блэз сделал вид, что ничего не знает. Теперь он веселился.
— Я вернул то, что осталось, под довольно невежливым нажимом посла Гётцланда при дворе в Ауленсбурге. Неприятный человек, могу тебя заверить. Мне пришлось обратиться в отделение отцовского банка за определенной суммой, которая… мне лично не так-то легко досталась.
— Всего за две недели? — Блэз поднял брови, изображая удивление. — Что ты купил? Все жемчужины востока? Сколько ты мог потратить за две недели?
— Достаточно, — запальчиво ответил Рюдель, и его красивое лицо покраснело. — Достаточно, чтобы ты согласился считать, что мы квиты, после той ночи в Тавернеле по крайней мере. Мнение обо мне моего отца теперь вполне сопоставимо с мнением твоего о тебе. Боюсь, что необходимость выплачивать деньги именно так на него действует.
— Грустные вести, — сказал Бертран де Талаир, к нему вернулось самообладание. Блэз узнал этот тон и блеск в глазах. — Но, оставляя в стороне, как мы, по-моему, должны сделать, прошлые испытания ради нынешних дел, я все-таки считаю разумным спросить, что ты здесь делаешь.
— Это совершенно разумно. — Рюдель помолчал, глядя на длинный стол у дальней стены. — Я слышал, ты славишься тем, что у тебя подают хорошее вино, — учтиво произнес он.
Покачав головой, Валери подошел к столу и налил ему стакан. Вернулся, вручил его портезийцу и остался стоять рядом в ожидании. Бертран ничего не говорил, и Блэз тоже. Рюдель сделал глоток, улыбкой выразил одобрение и продолжал.
— Я сейчас, как ни прискорбно, остался временно без контрактов, — хладнокровно произнес он, и Блэз увидел, что и Бертран, и Валери его поняли. — После событий прошлого лета, в которых неожиданно принял участие мой старый друг Блэз, я по-прежнему испытывал к тебе интерес, эн Бертран. Мне нечего было делать перед турниром, и я постарался проследить за твоими передвижениями за последние два дня с тех пор, как мы все приехали в Люссан и поселились здесь, чтобы участвовать в ярмарке, — к сожалению, за исключением этого желчного сеньора из Андории. — Он снова выпил с явным удовольствием. — Когда ты снял эту гостиницу за городскими стенами в добавление к своему обычному жилью, а затем отправился сюда в конце дня в компании одного лишь кузена и моего друга Блэза, то напрашивался вывод, что здесь должна состояться какая-то встреча личного характера.
Как бы хорошо ни владел собой Рюдель, герцог Талаирский ему не уступал. Холодно, уже без улыбки Бертран ответил:
— Такой вывод действительно напрашивался. Вопрос в том, почему, сделав это умозаключение, ты взял на себя смелость навязать свое присутствие
