привязанности, что я испытывала к тебе, когда мы были детьми. Но все же я дорожу тобой, пускай по-другому, потому что ты сильный.
Мужчина весь сжался. Он вновь вздохнул и пробормотал:
— Я все время спрашиваю себя, не придется ли мне однажды убить тебя.
Анжелика зевнула, уже засыпая.
— Не говори глупостей.
Тусклый свет звезд проникал в комнату через окошко и отражался в стеклах краденых зеркал. У подножия башни жабы ни на секунду не прекращали свое протяжное пение.
— Николя, — внезапно окликнула Анжелика.
— Да?
— А ты помнишь, как мы хотели отправиться в Америку?
— Да.
— А что, если мы действительно туда уедем, сейчас?
— Куда это?
— В Америку.
— Ты сошла с ума!
— Нет, честное слово… Это страна, где нет ни холода, ни голода, где все свободны.
И она настойчиво продолжила:
— Что нас тут ожидает? Тебя — только тюрьма, пытки, галеры или виселица. Меня… меня, у которой больше ничего не осталось, что ожидает меня, если ты когда-нибудь исчезнешь?..
— Если живешь во Дворе чудес, никогда не стоит думать о том, что тебя ждет. Здесь нет завтрашнего дня.
— Там мы смогли бы получить землю, новую землю — даром. Мы бы стали ее обрабатывать… Я бы помогала тебе.
— Ты сошла с ума! — гнев вновь овладел Николя. — Я только что тебе объяснил, что у меня нет ничего общего с погаными землепашцами. Неужели ты думаешь, что я вот так смоюсь, оставив Родогону-Египтянину все доходы от ярмарки Сен-Жермен?
Молодая женщина не ответила, вновь став ко всему безучастной.
Весельчак ворчал еще некоторое время.
— Ох уж эти девицы, вечно им что-нибудь взбредет в голову!..
Взбешенный, он вертелся с боку на бок и никак не мог успокоиться. Его внутренний голос нашептывал: «Что тебя ждет? Виселица, „Обитель Утоли- мои-печали“? Да. Ну и что? Но как можно жить где-то, кроме Парижа?..»
Той весенней ночью из широкой груди Николя то и дело вырывались приглушенные вздохи.
Он смотрел, как спала Анжелика, и его снедала ревность. Он даже хотел разбудить улыбавшуюся во сне любовницу.
А она спала и видела во сне, как уплывает за море на кораблике с сеном.
Гнилой Жан, торговец детьми, пытается увести малыша Лино. Анжелика противостоит бандиту. — Служанка графини де Суассон, Бертиль, приходит в Нельскую башню, чтобы продать младенца, рожденного от мавра
ОДНАЖДЫ вечером в начале лета в Нельскую башню, в логово Весельчака, проскользнул Гнилой Жан. Он пришел повидаться с женщиной, которую прозвали Фанни-Крольчиха. У нее было десять детей, которых она сдавала внаем всем желающим по очереди. За счет этого она и жила, занимаясь попрошайничеством скорее ради развлечения, а проституцией — по привычке, причем последняя привычка отнюдь не уменьшала ее способности размножаться.
Гнилой Жан явился, чтобы «застолбить» ребенка, которого ждала Фанни. Как честный продавец, она предупредила покупателя:
— Тебе придется выложить за него кругленькую сумму, потому что у него будет кривая ступня.
— Ты-то откуда знаешь?
— Тот, кто мне его состряпал, был с кривой ступней.
