Клягин (Прохорову). Гутен морген… Гутен морген, майн либен фройнд! Ви шлафен зи?.. Вас махт ин дер нахт?
Прохоров. Очумел, что ли?
Клягин. Почему? Я с тобой по-немецки разговариваю.
Прохоров. Зачем?
Клягин. Для эрудиции. В школе какой язык учил?
Прохоров. Английский.
Клягин. Извини! Ладно. Давай по-английски. Гуд монинг, май френд. Хау ду ю слип ди найт?
Прохоров. Ты что ж, на всех языках можешь?
Клягин. Нет. Только в объеме третьей программы… По телевизору есть третья программа. Учебная. Смотришь?
Прохоров. Не-а.
Клягин. Напрасно. Там много поучительного. Лекции разные. Фильмы для глухонемых… А бывают наши фильмы, но на иностранных языках. Знаешь, Миша, очень интересный эффект!.. Вот я одно кино недавно смотрел: когда по-нашему говорят, ну, полная мура, а когда не по-нашему, уже ничего… Смотреть можно!
Прохоров. Не тарахти ты, Сергей Андреевич! И так башка трещит.
Клягин. Таблеточку прими.
Прохоров. Принимал.
Клягин. Еще, еще прими. А спал как?.. Кстати, я ж тебя по-английски спрашивал: как ты спал? Хау ду ю слип ди найт? Как спал?
Прохоров. Никак не спал… Ноу! (Привстал, застонал, хватается за голову.) Ну просто разламывается башка! Черт его вчера принес, Антона-то. Я ведь не собирался им до показа заниматься. Я думал — после.
Клягин. Но вчера ты ему здорово вмазал! Молодец! Знаешь, когда ты разволновался, Антон ружье поднял и хотел выскочить, а тут его шкафом в спину — р-р-раз! Он рванулся, а его еще стулом — р-раз! Молодец, Миша! Просто молодец! (Поднял валявшееся у стены ружье.) Гляди-ка! Так драпанул отсюда, что и ружье бросил. На, возьми, Миш!
Прохоров. Ну его к лешему! Ничего мне от него не надо.
Клягин. Возьми! Хорошее ружье. Имеешь право: боевой трофей! Дома на стенку повесишь! Или нет, на стенку не вешай! Плохая примета! Чехов говорил: если на стене в первом акте висит ружье, то в четвертом оно должно выстрелить.
Прохоров. Что значит «в акте висит»?
Клягин. Этого, Миш, я не понял. Я, Миш, это по радио слышал. В такси. Ехал с аэродрома, а Чехов в такси про это и говорил. Я запомнил. А еще он говорил, что воспитанный человек не тот, кто не прольет соус на скатерть, а тот, кто не заметит, если это сделает кто-нибудь другой. Вот что он говорил.
Прохоров (раздраженно). Кому говорил-то?
Клягин. Не знаю. Вообще говорил. Думаю, к народу обращался, к общественности!
Прохоров. Ну что ты за человек, Клягин? Что ты мне голову забиваешь?
Клягин. Почему забиваю?.. Я тебе пищу даю для размышлений… Елена Петровна говорила, это полезно перед показом… Чехов-то прав. Считаем себя культурными людьми, а ведь не дай бог кто-нибудь соус на скатерть прольет…
Прохоров (в отчаянии). Да замолчи ты!.. Не пойду я ни на какой показ! Неужели не понимаешь?
Клягин (опешил). Как?
Прохоров. Ну куда я пойду?.. Еле на ногах стою! Куда мне в таком состоянии комиссии показываться! Позориться только… Сломался я, понимаешь? Сломался!.. Мне теперь неделю пластом лежать, чтоб в форму прийти… Ах, Антон! И тут, стервец, напакостил!.. Такое дело сорвал!.. Перенапрягся я из-за него, понимаешь?.. Уж если я шкаф сдвинул, значит, вся сила из меня ушла. Я ведь раньше-то никогда шкафы не мог, понимаешь?
Клягин (нерешительно). Вообще-то, Миша, если откровенно говорить, я тоже слегка помог.
Прохоров. Что?!
Клягин (поспешно). Нет, нет… В основном, конечно, ты… Но когда ты стал про мать рассказывать, я, знаешь, тоже разволновался, а Антон, он с ружьем наперевес хотел выскочить, ну, я его шкафом-то сзади и прижал!.. А потом, стало быть, стулом… Но, конечно, в основном — ты! Ты!
Прохоров (мрачно усмехнулся). Во как!.. Значит, и сломался-то понапрасну!.. Ну дела! Верно Елена Петровна говорит: самое страшное, когда хорошая голова дураку достается!.. Как я ей в глаза-то посмотрю?.. Ведь просила же она, со слезами просила… Вечер один выдержать!.. И то не смог! Ах ты, черт!.. Такую женщину подвел!.. (Вскочил.) Все! Уезжать надо. Срочно! (Схватил чемоданчик, стал быстро собирать вещи.)
