Шут Балакирев, или Придворная комедия

Екатерина

Врет! При мне разговор был... Про царство говорили, помню, но чтоб про детство пьяное – такого не было!..

Бурыкина

Врет, конечно. А все нам не легче... Сегодня комнату царевича прибирала, вон чего нашла...

(Протягивает Екатерине флягу.)

Екатерина

(берет флягу, нюхает)

Чего-то запах знакомый!

(Делает глоток.)

Гонобобель! Меншиковский замес... Ну-ка, Кирилловна!

(Протягивает флягу Анисье Кирилловне.)

Анисья Кирилловна

(сделав внушительный глоток)

Он! Голштынский все больше «киршенвассер» приносит. На черешневых косточках... А Ягужинский – тот на рябине предпочитает...

Екатерина

(в ужасе)

Да у вас что там, в детской комнате, кабак, что ль?

(Вырвала флягу, сделала громадный глоток.)

Всю Россию споили, сукины дети! И народ!.. И царевича! И царицу!

(Снова пьет, хмелеет на глазах.)

Так! Все! Я этому безобразию предел положу. Где секлетарь?

Головкина

Какой?

Екатерина

Мой!

Головкина

Так новый не назначен еще, ваше величество...

Екатерина

А старый где?

Головкина

Казнен-с...

Екатерина

Как это «казнен-с»?..

Головкина

Окончательно, ваше величество! Год назад. Это ж Виллим Монс был...

Екатерина

Вилли? Казнен? Наш Виля?..

(Всхлипнула, но тут же словно взяла себя в руки, протрезвела.)

Вот дура! Как будто я не помню... Это ж я вас всех проверяю – не спились ли? А ну, вынь заколку из волос! Немедля!!

Головкина вырвала заколку, волосы рассыпались.

Во! Так тебе более идет. Верно говорю?

Фрейлины закивали.

А ты, Степановна, бери перо, бумагу, пиши мой новый указ.

Бурыкина поспешно взяла перо и бумагу.

«Я, государыня всея Руси Екатерина Алексеевна, во исполнение воли покойного царя повелеваю...» Чего ж не пишешь?

Бурыкина

Я ж неграмотная, ваше величество. Может, кто из фрейлинов поученей?

Екатерина

(сурово глянув на фрейлин)