Она думала, где он и удалось ли им с Такером избежать бури, поднявшейся после выстрела. Она подумала о Рейне, жив ли он? У нее перехватило горло, когда она вспомнила его бледное, неподвижное тело, его прерывистое дыхание, текшую на ковер кровь. Она вспомнила о нем, и у нее защемило сердце, ей захотелось плакать, но слезы не шли. С той минуты, как ее схватили, Джо не уронила ни слезинки. Она слишком оцепенела, чтобы заплакать, слишком отчаялась.
Даже теперь, когда она услышала приближающиеся шаги, Джоселин чувствовала себя слишком слабой, чтобы подойти к двери. В ржавом замке заскрежетал большой ключ.
— Выходи-ка, крошка. Тут к тебе пришли. Она сжала в руках одеяло, пронзенная неожиданной надеждой, и вышла за дверь. Стук ее сердца громко отдавался в ушах. С Рейном все в порядке? И он рассказал правду о том, что случилось? И они пришли, чтобы освободить ее?
У нее безумно колотилось сердце, пока ее вели ко входу в тюрьму, мимо голодных толп в переполненных камерах, вдоль сырых и грязных коридоров, в которых воняло хуже, чем в сточных канавах, ее руки дрожали от неуверенности, но сердце ожило от надежды и ожиданий.
Но когда она увидела, что посетитель — Броуни, увидела углубившиеся морщины на его измученном лице, она поняла, что надежды не оправдались.
— Броуни!
Она подбежала к нему, едва охранник закрыл дверь, заперев их вдвоем. Броуни обнял ее. У Джо на глаза навернулись слезы, но сейчас было не время давать им пролиться.
— С тобой все в порядке, детка? Они тебя не тронули? Тебе не сделали больно?
Да, чуть не крикнула она. У меня болит сердце. Боль просто невыносима. Но она не могла рассказать ему о своей ужасной боли. Не могла сказать, что ее горе и ужас заключения почти убийственные.
Она покачала головой и попыталась улыбнуться.
— Нет, они меня не тронули. Это ты заплатил за меня?
Он невесело улыбнулся.
— Взял деньги у его треклятого сиятельства. Мы с Таком собирались стибрить их, если вдруг что-нибудь не заладится. И вот оно и не заладилось.
— А Рейн… — у нее перехватило дыхание. Она кусала губы, чтобы они не дрожали. — О-он умер?
Ее сердце, казалось, остановилось, пока она ждала ответа.
— Нет, черт побери, — сказал Броуни. — Ты почти убила его, но он силен.
— Я не стреляла в него!
Я люблю его!
— Я бы ни за что не сделала ему больно. Я думала, что ты это понимаешь.
Броуни минуту пристально разглядывал ее.
— Ты не стреляла в этого сукина сына?
— Нет, конечно, нет.
И он жив! Ее сердце забилось спокойнее впервые за эти дни.
— Но если не ты, то кто, черт побери?
— Я… я не знаю. Честное слово, я думала об этом, но теперь, когда я хорошо его знаю, я не думаю, чтобы кто-нибудь хотел убить его.
— Но тем не менее кто-то чертовски хочет его убить.
Кто стрелял в Рейна? Она пребывала в слишком большом оцепенении, чтобы размышлять над этим. Конечно, есть Стивен Барлетт, может, еще актриса, любовница Барлетта. Или леди Кэмпден в припадке ревности.
— Я не знаю, кто это сделал, Броуни, но если Рейн не умер, он может сказать им, что это не я, — она вцепилась ему в руку с новой надеждой. — Понимаешь, Броуни? Это все — ужасная ошибка, и как только Рейну станет лучше, он все уладит.
Надежда разгоралась все ярче. Рейн поправится. Она выберется из этого адского места, Рейн придет за ней и все будет так же прекрасно, как было до сих пор.
Броуни откашлялся. Он выглядел несколько неуверенно, но Джо не обращала на это внимания. Рейн жив. Жив! Все остальное не имеет значения.
— Я позабочусь, чтобы охрана получила еще денег. Чтобы хватило на то, чтобы дождаться перемен. А эти гроши прибереги для себя. Никогда не знаешь, когда они могут пригодиться.
Она засунули деньги в вырез платья.
— Ты сказал, что взял деньги у виконта. А как ты узнал, где они лежат?
— Нетрудно догадаться. Ясно, что он где-то держал пару соверенов, скорее всего — в кабинете. Я бы не стал их трогать, если бы между вами все было ладно.
— Они не знают, что ты их украл? У вас с Таком все в порядке?
— Парнишку я не видел. Мы вместе рванули на улицу, едва увидели, что началась заварушка.
Броуни зацепил пальцем за пуговицу своей рубашки и потянул ее.
— Не думаю, чтоб нас искали. Констебль считает, что ты одна виновата. Но не бось, я буду держать ухо востро.
— Все уладится, Броуни. Нам только нужно молиться, чтобы Рейн поправился.
Мужчина тронул ее за щеку. Она ощутила мозоли и старый шрам на его руке.
— В жизни ни за что не молился, детка. Но если это может вызволить тебя из этой поганой дыры, я буду молиться, пока лоб не расшибу.
Джоселин улыбнулась впервые после того, как раздался страшный выстрел в кабинете виконта. Она накрыла руку Броуни своей.
— Рейн выздоровеет, я уверена. А когда он поправится, он обо всем позаботится.
Броуни не ответил, он обернулся на звук ключа в замке. Джоселин молча прошла мимо него, следуя за охранником обратно в камеру.
— Ты пользуешься успехом, девочка. Это за то, что ты задирала перед ними свои красивые юбки, а? — это снова появился охранник.
С визита Броуни прошло три дня.
— Еще кто-то пришел?
Охранник — толстый седеющий бородатый мужчина с грязными каштановыми волосами, маленькими поросячьими глазками — повернул ключ и открыл тяжелую дверь.
— На сей раз жентельмен. Красивый парень. Последи лучше за своими манерами.
Джентльмен. Не Рейн; он еще не может вставать. Но он прислал кого-то вместо себя? Наконец-то пришли ее освободить? Снова затеплилась надежда. Джоселин пошла вслед за охранником по коридору, нервно пытаясь пальцами пригладить волосы, тщетно стараясь выглядеть поприличнее.
Они прошли мимо комнаты, в которую охранник водил ее в прошлый раз, вышли из общей тюрьмы и вошли на господскую половину. Здешние заключенные были достойнее тех, кто сидел в общей части, или просто у них было побольше денег.
— Сюда, — сказал охранник, распахивая низкую деревянную дверь.
В комнате было светло, ее освещали, как заметила Джоселин, длинные свечи. Обстановка состояла из массивного деревянного стола и стульев. Джо остановилась, увидев в противоположном конце комнаты стоявшего к ней спиной темноволосого человека со сложенными за спиной руками. При ее появлении он обернулся.
Грейвенволд. Это он. Темные глаза, загорелая кожа. Рейн часто говорил о нем. С бьющимся сердцем Джоселин опустилась в реверансе, боясь, что что-то случилось.
— Ты знаешь, кто я?
— Лорд Грейвенволд, — сказала она, приближаясь к нему. — Друг Рейна.
— Верно.
— Он не… не…
— Нет. Пока еще нет, во всяком случае, — решительный взгляд его черных глаз был так холоден, что она содрогнулась. — Но даже сейчас, пока мы разговариваем, его жизнь висит на волоске.
В поисках поддержки Джо ухватилась за спинку стула.
— Господи.
— Какое сожаление! Я не ожидал этого от тебя. Но не будь ты такой талантливой актрисой, Рейн не
