ее мерное покачивание успокаивало взвинченные нервы молодой женщины.
– Почему ты не застрелил его?
– Тебе пора усвоить, что я не убиваю людей ради развлечения. Этот человек хотел защитить тебя, а это не причина для убийства.
Глори посмотрела на капитана. Николас не мог поступить иначе! Только сейчас она заметила кровь на рукаве.
–Ты ранен?
– Неужели моя жена за меня беспокоится? – мужчина хотел было улыбнуться, но сморщился от боли.
– Меня беспокоил бы любой раненый, даже такой негодяй, как ты. А теперь, пожалуйста, сиди смирно и не шевелись, пока мы не вызовем врача.
– Меня больше беспокоишь ты. Все в порядке?
– Да, спасибо.
– Уверена?
Глори было приятно участие Николаса, но не хотелось сознаваться в этом.
– Уверена.
– Отныне, мадам, вместо того, чтобы бегать по холоду, вы будете отдыхать и беречь себя. – Николас коснулся ладонью щеки Глори. – Я прослежу за этим.
Глори невольно улыбнулась.
– Лучше всего вы умеете отдавать приказы, капитан.
– Николас, – поправил он. – А вот ты не слишком-то старательно их выполняешь.
– Наверное, так будет всегда.
– Да. Но, может быть, именно поэтому я и люблю тебя.
Глори широко раскрыла глаза, уставившись на мужа. Ее бледное лицо вдруг стало пунцовым.
– Не смей произносить это слово!
– Какое слово? – спросил Николас, совершенно сбитый с толку.
– Любовь. Ты не знаешь его значения.
Мужчина вспылил.
– А Джордж Макмиллан, значит, знает?
– Да. Джордж – настоящий джентльмен.
– Если этот Макмиллан так чертовски хорош, почему же ты в него не влюбилась?
Глори стиснула зубы и, не желая больше спорить, уставилась в окошко, рассматривая дома, мимо которых они проезжали. Дверь одного из них открылась, на крыльцо выскочил маленький мальчик, схватил бутылку молока, стоящую у двери, и поспешил назад.
Николас повернул жену к себе.
– Этого не случилось потому, что ты любишь меня?
Глори еще больше разозлилась.
– Капитан Блэкуэлл! Когда мы впервые встретились, я была молодой и глупой, но теперь изменилась.
Мужчина едва заметно улыбнулся.
– Время покажет, милая, а нам остается только ждать.
Неделя пролетела в волнении и суматохе.; Глори пересказала тетушке Флоренс историю дуэли, и та еще раз повторила, что племянница не ошиблась в выборе мужа.
В день отъезда все чувствовали себя не в своей тарелке.
– Успокойся, дорогая, не надо плакать, – срывающимся голосом утешала Флоренс. – Ребенок появится не раньше, чем через два месяца, и я обязательно приеду в Тэрритаун.
– Прости меня, тетя Флоу.
– Дай ему шанс, дорогая. Все мы совершаем ошибки.
Глори тяжело опустилась на обтянутый гобеленом диван.
– Я не понимаю его, не верю и уж, конечно, больше не люблю.
Флоренс похлопала племянницу по руке.
– Сердце подсказывает мне: капитан Блэкуэлл хороший человек.
– Хотелось бы в это верить.
– Пора ехать, милая. – В дверях показался Николас. – Экипаж ждет.
Глори поцеловала тетушку и вышла в прихожую, где муж закутал ее в меховую накидку. Через несколько минут коляска остановилась у верфи. Взяв жену на руки, капитан поднялся на палубу «Черной ведьмы».
Глори открыла дверь кают-компании, и ее ослепило сияние медных канделябров. Мак выдвинул стул и усадил молодую женщину рядом с собой за длинным резным столом красного дерева. Воспоминания, связанные с тем днем, когда их подобрали на острове, и несчастным временем, проведенным на борту этого судна, захлестнули Глори. Даже общество обходительного Мака не уменьшило тоски, хотя «Черная ведьма» еще не успела отплыть от гавани.
– Время все расставит по своим местам, – проговорил Макдугал. – Николас любит вас. Дайте ему возможность доказать это.
– Мне ни к чему его любовь, Мак. И я уже не могу любить. Он принудил меня выйти за него замуж, я согласилась только ради ребенка.
– Впереди долгая жизнь, Глори.
Молодая женщина ничего не ответила, и старый моряк решил сменить тему разговора. Они заговорили об общих знакомых.
– А что случилось с Джошем? – поинтересовалась Глори. – Мне кажется, его не было, когда мы поднялись на борт.
– Парень стал капитаном и командует «Черным алмазом».
– А Джаго?
– Додд – второй помощник у Джоша.
– Так много всего произошло, – вздохнув, сказала Глори. Она отпила глоток чаю и поставила чашку на тонкое фарфоровое блюдце.
– Да. И плохого, и хорошего. – Взгляд Мака остановился на животе собеседницы. – Вы стали взрослой. Возможно, это произошло слишком быстро.
Глори печально улыбнулась.
– Да, это так.
Когда судно вышло в море, Мак отвел ее в богато убранную каюту капитана. Немного вздремнув, она поела вместе с Николасом. После ужина молодожены вернулись в каюту. Глори в нерешительности остановилась на пороге.
– Где ты будешь спать? – спросила она Николаса, вошедшего следом, стараясь говорить спокойно. Слова эти всколыхнули в памяти неприятные воспоминания о первой ночи, проведенной здесь, в этой каюте, о борьбе желаний и унижении, которое испытала тогда.
– С тобой, – просто сказал Николас, но глаза потемнели, словно он прочитал мысли жены.
Рука Глори, дрожа опустилась на живот, будто защищая ребенка.
– Вот как ты держишь свои обещания!
– Я пообещал, что не прикоснусь к тебе, пока ты сама не позовешь. Пообещал не причинять вреда нашему ребенку. – Капитан убрал локон светлых волос, упавший на лицо Глори. – И сдержу эти обещания. Но теперь ты моя жена, и, чем скорее начнешь верить мне, тем лучше будет для нас обоих. – Наклонившись, он поцеловал жену в лоб. – А теперь повернись ко мне спиной, я расстегну пуговицы на платье.
Смущенная, Глори покраснела.
– Уверена, тебе не захочется видеть меня обнаженной.
– Ты – моя жена, – повторил Николас, словно ему доставляло удовольствие произносить это слово, – и носишь моего ребенка. Все изменения вполне естественны, здесь нечего стыдиться. – Не успела она возразить, как муж повернул ее спиной и принялся расстегивать платье.
