по-прежнему отражало яркий свет фар. Флейм беспрестанно твердила себе, что это могут быть фары любой другой машины.
Однако, когда машина свернула за ней на проселочную дорогу, Флейм подумала, что, пожалуй, интуиция ее не подвела – за ней следили. До Морганс-Уока оставалось пять миль – пять миль по узкому, друхрядному, почти пустынному, особенно ночью, шоссе.
Флейм становилось все больше не по себе. Она сбавила скорость, пытаясь вынудить другую машину пойти на обгон. Но та тоже притормозила. Флейм прибавила скорость – машина не отставала, сохраняя ту же короткую дистанцию. У Флейм вспотели ладони, «ястребиный нос» еще никогда не вел себя так нагло. Что изменилось? Тут она поняла, что ее преследователь, кто бы он ни был, действовал с нарочитой откровенностью, желая растревожить ее, испугать. И самое ужасное, что ему это удалось.
Флейм напряженно вглядывалась в темноту в ожидании поворота, который укажет ей расстояние до Морганс-Уока. Впереди шоссе резко уходило вправо. Флейм знала, что отсюда до подъездного пути к Морганс-Уоку меньше мили. Сбавляя скорость перед поворотом, она попыталась расслабить побелевшие пальцы, сжимавшие руль.
Но другая машина не последовала ее примеру – слепящий свет фар внезапно приблизился.
– Сумасшедший! – крикнула Флейм. – Впереди поворот!
В следующую секунду машина врезалась в задний бампер – от толчка Флейм повалилась на руль, и «линкольн» выскочил на изгиб дороги. Скорость была слишком велика! Машине ни за что не удержаться на повороте!
Флейм лихорадочно нажала на тормоз, и «линкольн» занесло в сторону – на встречную полосу. Она изо всех сил старалась не потерять управление – страх сдавил ей горло, нервы были натянуты до предела. Но ей не удалось удержать машину на дороге. Резко накренившись, та зависла над канавой. На секунду Флейм парализовал ужас – сейчас она перевернется. Но каким-то образом «линкольн» выровнялся, выскочив передними колесами на другую сторону канавы и, подпрыгивая, покатил вниз.
Он резко остановился на открытом пастбище в двадцати ярдах от дороги. С секунду Флейм оставалась неподвижной, ее онемевшие от страха руки сжимали руль. Затем ее затрясло – от облегчения и от осознания того, что она только что была на волосок от смерти. Она откинулась на спинку сиденья и замерла, вспомнив машину, столкнувшую ее с дороги. Все, что она могла видеть, так это удалявшиеся красные огни задних фар.
Она понятия не имела, сколько времени просидела так, пережидая, когда пройдет шок, – мотор тихо урчал, ручка переключения скоростей замерла на нейтральном положении. Флейм не помнила, как ее переставила. Наконец на трясущихся ногах она вышла из машины и осмотрела повреждения. Но заметила лишь несколько царапин на хромированном бампере и прилипшие местами комки земли вперемешку с травой.
В такой час нечего было и рассчитывать на проезжавшие мимо машины – надо было либо идти пешком за помощью, либо постараться выехать на дорогу самой. Флейм выбрала последнее.
Миля, остававшаяся до Морганс-Уока, была самым длинным отрезком пути в ее жизни: руки, плечи и шея болели после ужасной встряски. Она не сомневалась, что ее украшают несколько отличных синяков – хорошо, хоть так легко отделалась. Могло быть гораздо хуже, но это-то и пугало.
Не успела Флейм войти в дом, как зазвонил телефон. Она, цепенея от страха, уставилась, на бежевый аппарат, стоявший на столике в прихожей. Медленно приблизившись к нему, она сняла трубку.
– Алло! – сдавленно произнесла она.
Все тот же жутковатый голос ответил на одной ноте:
– Это было предупреждение. В следующий раз тебе может не повезти.
Флейм сжимала трубку, не в состоянии пошевелиться – она словно приросла к полу, когда поняла весь смысл этой фразы. Связь прервалась, и она почувствовала, как болят ушибленные места, ноют мышцы… и горло снова сдавливает страх.
Пытаясь с ним справиться, она нажала на рычаг и услышала знакомый гудок. Она торопливо стала нажимать на кнопки с цифрами, но в спешке перепутала номер, и ей пришлось начинать все заново.
– Бен! – Она держала трубку обеими руками. – Кто-то… кто-то нарочно столкнул меня с дороги.
– Что?! Когда?
– Только что. Когда я возвращалась в Морганс-Уок. Это было преднамеренное действие, Бен. Кто-то пытается меня убить.
– Флейм, где вы? Откуда вы знаете, что это было сделано преднамеренно? Почему вы так уверены? – вопросы сыпались один за другим, что выдавало степень потрясения Бена.
– Я здесь… в Морганс-Уоке. Мне только что позвонили и сказали… – она осеклась, но, преодолев панику, договорила: —… и сказали, что это было предупреждение, и в следующий раз может не повезти.
– Что? – Похоже, Бена это поразило не меньше, чем ее. – Кто звонил?
– Не знаю.
– Голос мужской? Или женский?
– Механический, – ответила она и нервно рассмеялась, пытаясь прогнать страх.
– Что? Я серьезно, Флейм.
– Я тоже. Для этих звонков используют синтезатор.
– Звонков? – повторил Бен. – Значит, были и другие?
– Это четвертый, может быть, пятый. Я точно не помню.
– Черт побери, Флейм, почему же вы до сих пор молчали?
