пойму, то ли нарисованный, то ли настоящий.
Может, и настоящий. У неё любовники делятся на две категории — психи, которые ей платят, и условно нормальные, которым она платит. Кто-нибудь мог и врезать от чувств, я бы предположил.
Улыбнулась мне, как крокодил. Гнида.
Ничего я на это не сказал. Молча, ушёл.
Только боссу потом… намекнул. Мол, нельзя ж так резко. А он мило улыбнулся и говорит:
— Зато я твоё поведение не контролирую, старина. Другой бы заставил через нейрочип, а я к вам, мальчики, отношусь уважительно. Мне — контракт, тебе… ну, я не знаю, что ты видел, но должен был самую лучезарную мечту вытащить, если поставщик стимулятора не обманул. Тоже ведь неплохо, правда?
— Эх, босс, — говорю. — Жизнь — бардак, люди — сволочи.
Он меня хлопнул по спине между имплантантами.
— Да ладно, — говорит. — Вся наша жизнь, в сущности, иллюзия.
Что-то в этом есть, верно? И, тем не менее, я надежды не теряю. Где-то я видел её настоящую, значит, она существует. В Сети таких изображений нет, в телепрограммах — и подавно… Не выдумал же я её!
Чего у киборгов точно нет, так это — фантазии.
