нужно удирать. Он кинулся за псом вдоль ряда вольеров, в которых проснулись и бесновались собаки, а за дверью уже грохотали чем-то и орали:
– Сенполия, открой! Открой, Сенполия, слышишь!
Пес неожиданно резко остановился возле вольера, в углу которого глухо рычала кудлатая рыжая гадина. Мэллу чуть не налетел на него:
– В чем дело, бобик?! У тебя столбняк?
Пес нервно облизнулся.
– У тебя только от моего вольера был ключ?
Рыжая заткнулась, потянулась мордой к решетке. Мэллу против воли показал клыки:
– Собака, дурак, бежим же, бежим!
Пес порывисто вздохнул, взглянул на рыжую как-то виновато и жалко – но приступ прошел, здравый смысл, похоже, возобладал над собачьей дурью. Побежали дальше, добежали до двери, окованной железом, когда в другую дверь, за которой валялся убитый сторож, уже ломились не на шутку.
Дернули.
– Заперто, – сказал пес убито.
Мэллу обернулся на месте, огляделся, боднул пса в грудь:
– Ну что ж, умник, думай давай, думай!
– О чем думать, – буркнул пес хмуро. – Мы в ловушке. Если бы ты взял телефон, я бы сейчас позвонил Хозяину. Или в Управление Службы Безопасности. А теперь… ты что, можешь железо прогрызть?
Мэллу провел по двери пальцем, скрежетнув коготком, снова окинул все вокруг рассеянным взглядом. Кроме собачьих вольеров, ему на глаза попался обшарпанный письменный стол, прижатый к стене сбоку от двери. У стола – старый стул. На столе валяются тряпки, ошейник с шипами, пакет с собачьими галетами… Над столом – какие-то схемы, нарисованные от руки, списки…
Мэллу подошел ближе и открыл ящик стола.
– Что тебе там надо? – спросил пес безнадежно. – В чужих столах нельзя рыться.
– Смотри, какая штуковина, – Мэллу вытащил калькулятор, нажал когтем на несколько клавиш, но писка не услышал и разочаровался. – Не работает…
Пес вздохнул.
– Брось.
– Не-а… тут еще бумажки… Фотография… О, гляди, бобик, ключики. Не подойдут? – в тоне Мэллу совершенно бессознательно проскользнули насмешливые кошачьи нотки. Он подцепил связку ключей когтем за кольцо и покачивал в воздухе.
Пес выхватил ключи с неожиданной ловкостью. Его руки с короткими когтями, почти что человеческими ногтями, справлялись с тонкой работой куда легче кошачьих – замок подался с третьей попытки. Через миг оба пленника выскочили на лестницу.
Вглубь здания вел тот коридор, по которому клетки доставляли в зал для боев. Лестница уходила вверх, оттуда тянуло запахом улицы. Пес и рысь, не сговариваясь и даже не обмениваясь мыслями, дружно рванулись туда, к выходу – но далеко вверху застучали человеческие шаги.
– Охрана, – хахнул пес в самое ухо Мэллу. – Они нас застрелят. Надо спрятаться. Дождаться, пока они уйдут. За мной, кот!
Мэллу согласился, что надо спрятаться. Младшая Ипостась рвалась наружу, но пес почему-то предпочел Старшую, и Мэллу тоже сохранял Старшую. В этом виднелся смысл – в любой момент могло понадобиться срочно что-то сказать друг другу, а мысленный контакт еще только нарождался, был слаб и невнятен. Пес призывно мотнул головой, и Мэллу вслед за ним побежал в коридор к залу, стараясь ступать как можно тише. Впрочем, это выглядело чистым кошачьим ритуалом – пес все равно топал, как стадо оленей на марше.
Люди все время мерещились где-то в районе слышимости. Здание все состояло из бесконечных коридоров, переходов, лестниц – нелепый человеческий лабиринт, в котором пес ориентировался лучше Мэллу, поэтому кот перестал забегать вперед и следовал за ним. Они поднимались куда-то наверх и спускались вниз. Им попадалось множество дверей, запертых и незапертых, за которыми были пустые комнаты – пес заглядывал внутрь и не заходил, бежал дальше. Наконец, он выбрал и комнату, и дверь.
Дверь была обита мягкой ненастоящей кожей, но под кожей пахла стальными листами. Она закрывалась очень плотно; Мэллу подумал, что она заперта, но ошибся. Пес заскочил внутрь, и кот вошел следом.
– Тут безопаснее, – сказал пес, запирая дверь на два замка. – Если в эту дверь будут стрелять, пули не пройдут насквозь. Тут есть телефон, видишь?
Мэллу видел. Комната показалась ему очень хорошей; кот даже удивился, что эту дверь не заперли – люди обычно запирают такие места, чтобы кто- нибудь посторонний не унес оттуда ценные вещи. На взгляд Мэллу, ценных вещей здесь было немало; правда, на всех остался слабый запах мертвяка, но кот уже притерпелся. Мэллу решил, что это комната Битера. Пес уселся в большое, черное, кожаное кресло за столом и принялся набирать телефонный номер; Мэллу разлегся на кожаном диване, тоже большом и черном, с удовольствием поточил когти о скрипящую кожу, потянулся и стал разглядывать обстановку.
