– Я всего лишь рассказываю вам о возможных затруднениях. – Его круглое лицо расплылось в улыбке, а рука нарисовала в воздухе широкую дугу, охватывающую Федру. – В обычной ситуации это было бы напрасной тратой сил. Но вы ведь не обычная?
– Прошу прощения?
– Мисс Блэр, ваша антипатия к браку общеизвестна. Жизнь вашей матери стала притчей во языцех, а ваша собственная эксцентричность и пренебрежение к условностям не совсем то, с чем хотел бы связать себя отпрыск аристократического семейства. Если бы другая женщина заявила, что не давала согласия на брак с лордом Эллиотом Ротуэллом, суд поднял бы ее на смех. Но, учитывая ваше поведение и ваши принципы… – Он снова взмахнул рукой. – Думаю, суд будет склонен освободить лорда Эллиота от любых обязательств по отношению к вам. Я возьмусь за ваше прошение и позабочусь, чтобы его представлял в суде лучший поверенный. Думаю, это дело принесет мне немалую известность. – Перспектива прославиться подобным образом не улучшила настроения Федры. Она покинула Петтегри в состоянии той же печальной озадаченности, с которой пришла. Погода была прекрасная, и она направилась в Британский музей пешком.
Сунув руку в карман, она нащупала лежавшее там письмо. Эллиот прислал его пару дней назад, выражая беспокойство по поводу ее безопасности. Алексия рассказала ему о ночном вторжении в ее дом.
Тон письма был формальным, даже отчужденным, но ей показалось, что за его предостережениями скрывается что-то другое. Словно он хотел сказать: «Брось все это, приди ко мне, и тебе никогда не будет угрожать опасность».
Но ничего подобного в письме не было. Ни слов страсти, ни упоминаний о том, что они пережили вместе. Можно было подумать, что он пишет знакомой, с которой много лет не виделся.
Возможно, он не хотел рисковать, написав письмо, противоречащее ее прошению о разводе. А может, он уже изменил к ней свое отношение.
Едва ли она может винить его, если это действительно так. В конце концов, она сама выбрала свободу. Эллиот убедил себя в законности брачных обетов, которые они принесли, и наверняка был оскорблен ее отказом сделать то же самое. Вряд ли он когда-нибудь поймет, почему она так поступила.
Она и сама не понимала.
Само прикосновение к письму давало ей утешение. Прежде Федра никогда не чувствовала себя одинокой и не сомневалась в той жизни, которую вела, но теперь, лежа в постели по ночам, она изнывала от тоски и одиночества, не в состоянии приспособиться к агонии, которую причиняла ей разлука с Эллиотом. Боль прочно засела в душе, ни на минуту не утихая.
Федра вошла в читальный зал и взяла рукопись. Она уже начала ненавидеть этот ежедневный ритуал. Пачка страниц казалась ей тяжким грузом. Она бросила ее на стол и свирепо уставилась на рукописные страницы.
Воздух рядом с ней слегка шелохнулся, указывая на чье-то присутствие. Сердце Федры подскочило, и она закрыла глаза, упиваясь радостью, которая распространилась по ее телу, подобно лучам солнца, пробившимся сквозь тучи.
Обернувшись, она увидела Эллиота, выкладывавшего толстый том и папку с бумагами на соседний стол. Он удостоил ее улыбкой из тех, какими приветствуют знакомых, а не женщину, с которой он спал в одной постели.
– Мисс Блэр, приятно снова встретить вас. Я не знал, что вы все еще работаете здесь.
– Я почти закончила, лорд Эллиот.
Его глаза сверкнули, остановившись на рукописи, которая свела их вместе. Он указал на свой стол:
– Я тоже почти закончил. Надеюсь, я не закрою вам свет, если расположусь здесь? Я могу пересесть, если хотите.
– Сегодня солнечный день, и света хватит всем.
Эллиот кивнул, сел на свой стул, раскрыл книгу и бумаги и углубился в их изучение.
Федра тоже села и уставилась в рукопись, лежавшую перед ней. Она делала вид, будто читает, но строчки расплывались у нее перед глазами.
Она была поглощена его присутствием, наслаждаясь его близостью. Ее нервы успокоились, а сердце настолько переполнилось эмоциями, что к глазам подступили слезы.
Она любит его. Вот что означают все эти эмоции. Радость, боль, умиротворение и смятение – все это реакция женщины, которая потеряла свое сердце.
Федра не знала, почему правда открылась ей здесь и сейчас. Она и раньше влюблялась, но те краткие увлечения не имели ничего общего с чувством, которое она испытывала теперь. Похоже, она многого не понимала в самой себе и отношениях, которые их связывают.
Она не знала, как долго просидела здесь, остро ощущая его присутствие и дивясь радости и покою, воцарившимся в ее сердце. Только когда Эллиот встал со своего места, она очнулась от сладкого забытья. Он подошел к полкам, взял другую книгу и вернулся.
Федра наблюдала за ним, не в силах отвести глаз. В элегантном темном костюме, с крахмальным воротничком и галстуком, он казался необыкновенно красивым.
Эллиот заметил ее взгляд, и его собственный взгляд прояснился, шаг замедлился. В его глазах вспыхнуло желание, скрытое от всех, кроме нее.
Федра откликнулась, как это было всегда. Она представила себе, как встретится с ним случайно, старая и поседевшая, после десятилетий разлуки. Если он посмотрит на нее так, как сейчас, она мигом вспомнит, как сильно она желала его когда-то.
На этот раз Эллиот не стал садиться. Он подошел к ее столу и склонился над ее плечом как ученый, интересующийся работой коллеги. Он был так близко, что Федра чувствовала его тепло.
– Осталось всего несколько страниц, – заметил он.
