Маркс сверкнул глазами.
— Тебе известно достаточно, — сказал он, и увлек Артура прочь из комнаты. — Пойдем.
Артур шел за ним, погруженный в глубокие размышления. Минуту спустя он сказал:
— Что, если я догадался, почему на моей карточке стоит не то имя, которое я назвал?
— Рассказывай.
— «Барбур» — это кодовое слово. Оно значит, что я не могу воспользоваться собственным именем, поэтому мне дали первое из списка имеющихся.
Рыжий студент одобрительно фыркнул.
— Я прав?
— Частично. Как тебя зовут?
— Ээ… Себастьян Ридлер.
— Хм.
Они вернулись в вестибюль. За столом сидели все те же трое. Девушка перегнулась через стол и обратилась к Артуру, жестикулируя карандашом в такт словам.
— Ну вот, теперь ты понимаешь, верно? На улице не говори вообще. В помещении можешь говорить только тогда, когда часы гудят. Если ты услышишь, как они тикают, и увидишь, что стрелка идет рывками, что ты будешь делать?
— Я замолчу, — сказал Артур.
— Правильно. Если кто-то — неважно, кто, — заговорит с тобой в тот момент, когда ты должен молчать, сделай знак, что твой рот на замке. — Она провела двумя пальцами по губам. — Если кто-то попросит тебя рассказать о себе что-нибудь, кроме имени — откуда ты приехал, как зовут родителей, ну и так далее, — ты должен отвечать «ниоткуда», «никто», «ничего». Понятно? Все это написано в правилах для новичков, которые тебе придется выучить. Ты поймешь, что запомнить правила и строго их придерживаться — в твоих интересах. В колледже используется система взысканий. Новички отрабатывают по часу на хозяйственных работах за каждое полученное взыскание.
Она кивнула Марксу.
— Отведи его в спальный корпус «Б», Уэс.
Когда они вышли на улицу, она неожиданно оказалась полна народа. Молодые люди двигались потоком откуда-то из одного места.
— Возвращаются из столовой, — заметил Маркс. — Может, ты тоже хочешь перекусить?
— Нет, спасибо.
Маркс равнодушно кивнул и повел Артура через толпу. Артур жадно искал глазами в лицах студентов какое-то особое качество — он сам толком не знал, какое. Но ничего необычного он не высмотрел. Пару раз, когда он смотрел на трех-четырех студентов одновременно, ему казалось, что он вот-вот краем глаза поймает это неуловимое «нечто»… и всякий раз оно ускользало, как только Артур переводил взгляд с нескольких лиц на одно.
