— Сама знаю. Кошмар какой-то. Чувствую, он собирается достать из шляпы еще одного кролика и все прояснить — но, убей Бог, не понимаю
Лен размышлял.
— Это выше моего понимания. Там должен был быть либо Ганеш, либо Зевксиас. Или Филомен. Но слушай — если Зевксиас, будь он проклят, всю дорогу знал о сапфире, то это раз и навсегда исключает Филомена. Разве что… Н-нет, черт. Я забыл о той заварухе в храме. Уфф. Слушай, а как по-твоему, Лео вообще-то знает, что делает?
— Уверена. В последнее время я стала как-то разбираться в том, о чем он думает, даже когда он ко мне и не обращается, особенно когда он над чем- то ломает голову или чувствует себя неважно. Должно получиться нечто потрясающее — и он знает, что именно, но мне не скажет. Нам просто придется подождать.
— Догадываюсь. — Лен, кряхтя, встал. — Кофе?
— Да, пожалуйста.
Лен забрел на кухню, включил огонь под кофейником, окинул взглядом ожидающие его в раковине тарелки и потопал обратно. После того, как на него обрушился роман, Лео оставил свою опеку над Мойрой, и она опять баловалась кофе. Мелочь, а приятно…
Закрыв глаза, Мойра откинулась на спинку кресла; вид у нее был очень утомленный.
— Как там с деньгами? — не пошевелившись, спросила она.
— Погано. У нас в активе двадцать один бакс.
Она подняла голову и широко распахнула глаза.
— Лен, не может быть. Как можно так быстро спустить девятьсот долларов?
— Пишущая машинка. И диктофон, который так нужен был Лео, пока не прошло полчаса после покупки. Около пятидесяти мы потратили на себя. Рента. Бакалея. Так бывает, когда нет никаких новых доходов.
Мойра вздохнула.
— Мне казалось, хватит подольше.
— Мне тоже… Если он в ближайшие несколько дней не закончит свой шедевр, мне снова придется искать работу.
— Ах. Как скверно.
— Знаю, но…
— Ладно, если получится, прекрасно — а если нет… Теперь он, должно быть, уже совсем недалеко от концовки. — Она вдруг погасила сигарету и села, положив руки на клавиатуру. — Лео, похоже, опять навострился. Посмотри, как там кофе, ладно?
Лен нацедил две чашечки и принес их в гостиную. Мойра по-прежнему сидела перед пишущей машинкой с каким-то странным выражением на лице.
Затем каретка рванулась; машинка коротко протарахтела и дважды дернула вверх бумагу. Затем остановилась. Мойрины глаза вдруг стали большими и круглыми.
— Что случилось? — спросил Лен. Он подошел к ней и заглянул через плечо.
Последняя строчка гласила:
ПРОДОЛЖЕНИЕ В ДРУГОЙ РАЗ
Мойра сжала маленькие, беспомощные кулачки. Мгновение спустя она отключила машинку.
— Что такое? — недоверчиво поинтересовался Лен. — Продолжение… О чем идет речь?
— Лео говорит, что роман ему надоел, — пробормотала Мойра. — Концовку он знает — так что художественно вещь закончена; а что по этому поводу думают остальные, значения не имеет. — Она помолчала. — Но Лео считает, что истинная правда в другом.
— В чем?
— У него их две. Первая — он не хочет заканчивать книгу, пока не убедится, что обладает полным контролем над тем, куда уходят деньги.
— Что ж, — отозвался Лен, проглатывая комок злости, — тут определенно есть смысл. Это его книга. Если ему нужны гарантии…
— Ты еще не знаешь другой причины.
— Ладно, говори.
— Он хочет проучить нас, чтобы мы никогда не забывали, кто у нас в семье главный… Лен, я страшно устала.
— Давай еще раз все обдумаем; должен же быть какой-то выход…. Он все еще говорит с тобой?
— Последние двадцать минут я ничего не чувствовала. По-моему, он спит.
Лен издал какой-то бессвязный возглас.
— Ну хорошо. Почему бы нам самим не написать последнюю главу — несколько страничек…
— Кому-кому?
