Защищенный от нескромных взглядов одеялом, он явно почувствовал себя увереннее, сел и заговорил своим обычным тоном:
— Значит так, ребята. Ты, Дандо, когда спешил удрать от черного всадника, похоже, умудрился таким образом колечко свое повернуть, что мы снова попали туда, откуда недавно бежали, спасаясь от дракона. То самое место, точно тебе говорю! Именно здесь Тип с Перри и пропали.
Кольцо! Так вот что заставляет эту гостиницу летать! Дандо просто поворачивает кольцо на пальце и… То самое кольцо, которое в данную минуту он пытается спрятать, сунув руки в карманы! Так вот что у него в кармане — волшебное кольцо!
— В общем, — продолжал Рафферти, — по дури ты нас сюда загнал или по памяти, да только мы снова здесь. В том самом проклятом мире. В том самом распроклятом городе. В ловушке! И все замки заперты!
Молли тихо ахнула. Дандо скрипнул зубами, но промолчал. А Рафферти продолжал свой рассказ:
— Их держат где-то в своем логове курильщики опиума. Логово называется «Желтый мак». Имя владельца — Хассан. Он, похоже, еще и работорговец. И такой гнусный тип, каких белый свет не видывал! Во всяком случае, я это слышал собственными ушами, а я своим ушам верю. Говорят, что и охрана в заведении жутко злобная. Эти типы держат в страхе всю округу. А поскольку я верю собственным ушам, то среди прислужников Хассана есть и такие, кто тебя повсюду выследит — и под землей, и в небесах!
Ну, а Типа и Перри, по словам тех, с кем я беседовал, Хассан захватил для того, чтобы продать в рабство. И по весьма высокой цене. Он такой «товар» называет «особым»: говорит, у них глаза уж больно хорошо светятся. И еще, как мне сказали, в этом городе сотни ловцов удачи, которые прочесывают леса, рыщут по дорогам и тропам, роются в канавах и пещерах — повсюду, где надеются поймать кого-нибудь с такими же ясными глазами.
А этот Хассан, говорят, большое вознаграждение назначил за их поимку. Ну и ловят, вопросов нет.
Между прочим, я все это узнал у двух местных — пьянчуги, пробы ставить негде! Они валялись в темном переулке и так уставились на меня своими пьяными глазищами, словно я джинн и только что из бутылки вылез. Ну и мне, чтоб беседу завязать, пришлось, конечно, тоже все время к их зелью прикладываться — бутылку-то они все время в бумажный мешок прятали.
И вскоре — вы бы и «снип-снап-снурре» не успели сказать! — я уже наклюкался будь здоров.
Потом мы продали мои серебряные застежки, чтобы купить еще вина, потом и мою одежду… В общем, когда больше ничего не осталось — ни застежек, ни одежды, ни денег, ни вина — я вытряхнул из бумажного мешка пустые бутылки, напялил его на себя и отправился назад, в гостиницу.
Глаза Дандо сверкнули — точно из кремня искру высекли.
— И где же этот «Желтый мак»? — сурово спросил он.
Рафферти сделал успокоительный жест рукой:
— Ой, не спеши! И не вздумай один отправляться на поиски! Не вздумай! Ты что, не понял, что там только и мечтают, как бы вознаграждение получить за таких, как ты да Тип с Перри? За варроу со светящимися глазами? Нет уж, старый дружище! Никуда ты не пойдешь! И точка!
Дандо в ярости только зубами скрипел. Теперь и мне стало ясно, почему варроу считаются такими опасными. Особенно если их разозлить, конечно.
— Но, Рафферти, если не мы, варроу, то кто же станет спасать их? — хрипло спросил он.
И тут Рафферти выразительно посмотрел на Фиц, на Марли, на Тинвир, на Руфуса… и на меня!
Вот так и получилось, что теперь мы, спотыкаясь, брели темной ночью по узкой улочке этого проклятого города, оскальзываясь в мерзкой жиже, а вокруг высились мрачные здания, полные летучих мышей, крыс и, возможно, сов, которые, как известно, охотятся исключительно ночью. А где-то неподалеку в непроглядной черноте бродил еще и кот! И явно выслеживал нас!
Огромный кот.
Просто гигантских размеров.
Да любой зверь, обладающий величиной и свирепостью голодного уличного кота, вполне способен разорвать любого из нас на мелкие клочки, стоит ему только взмахнуть когтистой лапой!
Мр-р-мя-а-а-у! — раздалось вдруг совсем близко.
Фиц пронзительно вскрикнула. Марли дернулся. Рафферти присел. Я подпрыгнул.
Вой был такой, словно кот нас уже настигает. Черный в черноте, темный в темноте… Я едва различал его неясный силуэт на стене, на фоне угольно- черных небес…
Кот шевельнулся, напрягся…
Да, деваться было некуда.
— Смотрите, вон он, на стене! — крикнул я, и в ту же секунду кот прыгнул… куда-то на тропу перед нами.
Видно его в темноте не было, зато я отчетливо слышал, как он подползает все ближе и ближе.
А потом послышались еще чьи-то шаги. О, дьявол! Неужели кто-то еще подбирается к нам на своих мягких лапах? Неужели этот кот здесь не один?
