– Едва ли мне нужно указывать, как важно то, что рассказал нам мистер Мастерс, – веско произнесла она. – Доступ к развивающемуся африканскому рынку, отсутствие гражданских неурядиц и прочих рисков африканского плацдарма – весьма примечательные черты, не правда ли?
Норман увидел, как недоумение исчезло, и почувствовал прилив подлинного восхищения тем, как тонко Старушка манипулировала собственным штабом.
– Затем, – продолжала ДжТ, – мне бы хотелось дать слово Норману Хаусу, которого мистер Мастерс особо рекомендовал как нашего представителя на начальных этапах переговоров с бенинским правительством. Норман?
Решающий час настал. На ужасно длинное, в удар пульса, мгновение его охватила паника: ему показалось, что внезапная амнезия стерла все так тщательно отрепетированные слова. Однако ощущение прошло так быстро, что он заговорил еще прежде, чем осознал, что оправился.
– Спасибо, ДжТ, – сказал он и заметил шорох реакции. Традиционно младшие вице-президенты обращались к главе корпорации «мисс Бакфаст» или – по аналогии с обращением к британской королеве – «мэм». Тут и там брови поползли вверх, сигнализируя, что многие догадались о грядущем повышении. Норман же был слишком поглощен своей речью, чтобы об этом раздумывать. Он потратил немало времени и сил, прощупывая коллег, пытаясь определить, какой подход произвел бы на них наибольшее впечатление, Рекс даже предоставил в его распоряжение компьютер, чтобы просчитать различные возможности с точки зрения их личностных профилей – малейшая оплошность может свести на нет все эти труды. – Мистер Мастерс привлек наше внимание к одному замечательному аспекту истории Бенинии, который мне хотелось бы осветить подробнее. Наследие колониализма здесь оказалось на удивление благодатным. Бениния никогда – даже в кризисные восьмидесятые годы прошлого столетия – не была ареной движений за изгнание иностранцев, не говоря уже о резне представителей иной национальности. Бенинцы достаточно уверены в себе, чтобы договариваться со всеми на условиях, которые считают для себя приемлемыми. Они знают, что им необходима помощь. Они не откажутся от предложения, сделанного… скажем… Великобританией, в прошлом колониальной державой, или нами, только потому что оно исходит от преимущественно белой страны. И так далее.
Характерная особенность, отличающая остальные африканские страны в целом – жажда того, что могут предложить им более богатые страны, в сочетании с ненавистью к иностранцам, – в Бенинии отсутствует. Это косвенно означает решение основной проблемы подконтрольности, какая возникает в связи с рассматриваемым сегодня проектом.
Без сомнения, кое-кто среди вас скажет: «Где мы возьмем необходимый опыт? Будучи гражданами страны, основа государственности которой диктует нам неприятие иностранного вмешательства, как мы собираемся осуществлять руководство внутренними делами другой страны на другом континенте?»
Логичный и честный вопрос, но ответ на него хрестоматийно прост. На нашей стороне – капитал опыта, накопленного, в первую очередь, Великобританией, но также и Францией. В обеих странах имеется значительное число опытных чиновников, некогда составлявших колониальную администрацию, а теперь прозябающих в других учреждениях. Наши исследования показали, что многие из этих людей согласятся вернуться в качестве советников. Подчеркиваю, не как чиновники или менеджеры, а только как эксперты.
В дополнение всем памятны миротворческие силы, роспуск которых в 1989 году на пике волны ксенофобии, охватившей тогда Азию и Африку, вызывает сожаление и по сей день. Разочаровавшись, конгресс упразднил их как не оправдывающие колоссальных затрат на свое содержание. Но если бы вы помногу общались с молодыми людьми, то знали бы, что легенда об этих силах жива по сей день. Работать на ОАГ [44] в Боливии или Чили – вполне приемлемая альтернатива призыву, однако она не дает выхода жажде приключений тех, кто идет на альтернативную службу. Чтобы укомплектовать штат сотрудников – особенно – для нашей образовательной программы в Бенинии, мы можем выбирать из десяти тысяч предприимчивых молодых людей.
Финансирование проекта гарантировано. Сырье для него гарантировано. Думаю, я только что продемонстрировал, что комплектация его персоналом гарантирована тоже. Я решительно настаиваю на утверждении доклада.
Закончив свое выступление, он с удивлением обнаружил, что сердце у него бешено бьется, а сам он взмок.
«Надо же, – со смутной горечью сообразил он, – а ведь я отчаянно хочу, чтобы идея прошла. Если ее зарубят, что тогда?»
Уволиться. Поехать в Ятаканг с Дональдом Хоганом. Что угодно, лишь бы не оставаться в «ДжТ». Сама мысль об этом казалась теперь немыслимой.
Он едва слышал последовавшие за его речью разъяснения: доклад Гамилькара Уотерфорда о состоянии финансов, предварительный обзор рынка, анализ психологического климата основных акционеров, предполагающий большинство «за» в шестьдесят пять процентов на общем собрании. Он заставил себя слушать вопросы, поскольку именно они предскажут решение совета директоров.
– Мой вопрос обращен к доктору Корнингу. Почему Государство одобрило обращение к нам мистера Мастерса, а не создало собственный консорциум? – Это спросила Паула Фиппс, несколько мужеподобная старший вице-президент по коммерческой органике.
– Устоит или рухнет план, зависит от решения проблемы сырья, – отрезал Корнинг. – А второго такого ПРИМА ни у кого нет.
– Учитывает ли анализ психологического климата наших акционеров тот факт, что четыре пятых держателей акций белые и могут не одобрить вложение столь крупных сумм в черную страну, особенно если дивиденды будут отсрочены на несколько лет? – Это, хмуро глянув на Нормана, спросила Мейси О'Тул, младший вице-президент по снабжению.
– Дивиденды не будут отсрочены, – ответил Гамилькар Уотерфорд. – Вы прослушали, Мейси! – Серьезный нагоняй. Норман очнулся: это одергивание
