- Так… Примерно час ей понадобится, чтобы выразить свое мнение о Найджеле Стонерли, бесстыдном тиране и враге общества; еще час на выработку конструктивных методов действия. Первым делом она провидеофонит местному члену пансолнечного Конгресса…
- Уповаю на бога, что она этого не сделает, — пробормотал Найджел. — Эгремон Сиссоко — последний, кого бы я хотел сейчас видеть.
- Надо было думать об этом раньше. Но, может быть, вместо этого она прямо перейдет ко второй стадии: свяжется с местной службой новостей. Третьей стадией будет найти мэра и начальника полиции и подать на тебя жалобу. Итого два часа.
Расчет оказался точен. Полиция хоть и была в смятенном состоянии духа все же вооружилась ордером на арест и списком возможных обвинений, включая похищение, незаконное задержание и клевету (последнее было смелым ударом наугад одной из соратниц Мадам, вдовы юриста, безвременно сведенного ею в могилу; она сделала что могла для раздраженной Мадам, когда оказалось, что хотя "должен же быть закон", но его нет).
- Как думаете, с этой штукой все в порядке? — спросил полицейский сержант несколько неуверенно глядя на рыже-гнедую спину Чук-Алука. — Может, полагается поводок, или еще что?
- С тех пор, как он здесь, с Чук-Алуком не было никаких недоразумений, — отрезала Миджи. — И если бы не эта дура, и сейчас бы не произошло.
- Пожалуй, что так, — вздохнул сержант и двинулся к окну, за которым висел полицейский флоттер.
Видимо, новости сегодня были скудные, понял Найджел. Несколько светогазет осенила блестящая идея подхватить эту дурацкую историю и сделать ее сенсацией мертвого сезона, — заголовки набросились на них, пока они пробирались к зданию суда, сквозь орду фотоглаз, радиоушей и механосенсоров.
"Зоопарк — тюрьма?"
"Мнение Агассиса: Чепуха!"
"Тяжелые обвинения против куратора ЗИФ-ЮСА" и тому подобные.
В здании суда их ожидала в сознании своей правоты Мадам со свитой самых ярких приверженцев. Кто-то либо из ее влиятельных знакомых, либо, скорее, из аппарата суда, уже успел выяснить характер дела, ибо, когда судья Коркоран занял свое место, он оказался не один, но в окружении двух асессоров — обычный порядок для квалификации обвинения. Асессор справа был человек провинциальный — сенатор из Конгрессената Сапров. Слева же возвышался безликий металлический цилиндр с торчащими наверху механосенсорами.
Места для публики ломились; видеоцентры и прочие транслирующие устройства стояли во всех ложах. Атмосфера была напряжена, как натянутый канат.
- Внимание! — объявил судья, когда каждый (и каждая) насытились созерцанием Чук-Алука, сидевшего по обычаю своего вида в самом пригодном на то из подручных предметов — большой мусорной корзине.
- Я, судья Коркоран, и мои асессоры призваны определить, имело ли место нарушение сути и духа законности Солнечной Системы, учитывая, что специального статуса по данному делу нет…
- Есть! — прервала его Мадам. — Я представила три ссылки…
- Молчать, — остановил ее судья. — Да, вы представили ссылки и они включены в предполагаемое обвинительное заключение…
- Чего там предполагать, глядите что они сделали с бедным созданием! — Мадам поджала губы.
- Хм, да, — судья Коркоран бегло взглянул на Чук-Алука и передернул плечами. — Переходим к установлению состава деяния. — Вы — Найджел Стонерли, так? Куратор ЗИФ-ЮСА? М-хм. …Итак, вы обвиняетесь в увозе с Агассиса-4 существа именуемого далее Чук-Алуком, обвиняетесь совокупно с теми, кто соучаствовал и способствовал увозу, в особенности с навигатором Лаба-ном Хоу из Межзвездной службы. Э-э… относительно Чук-Алука: это что, его имя?
- Насколько его произношение доступно для большинства людей.
- А он понимает, что здесь творится?
- О, да, вполне, — прищурился Найджел. — Он только не может понять, зачем все это.
- Стыдитесь! — через весь зал прогремела Мадам. — Вкладывать ложь в уста дикого существа — это… — Она застыла с вытаращенными глазами, когда судья, грохнув молотком, велел ей замолчать.
- Вам не следует так обращаться с женщиной, — упрекнул его асессор-человек, сенатор от провинции. Он смутно чувствовал, что деятельницы вроде Мадам — сила в здешних краях, и не мешает заручиться зависящими от нее голосами на следующих выборах.
- Благодарю вас, — откликнулась Мадам. — Приятно видеть, что хоть кто-то из присутствующих понимает человеческую жалость и сострадание.
Асессор-робот зажег сигнальную лампочку и проскрипел:
- Прецеденты показывают, что эмоции осложняют справедливую оценку фактов. Рекомендации: судье учесть, что мои суждения не подвержены колебаниям и состраданию.
- Да….э….благодарю вас. — Судья был явно смущен. — Так вот, как я уже говорил, здесь прямо не применим ни один статус, но закон признает, что мы живем в меняющейся Вселенной, и разрешает применение условного обвинения, дабы определить противоречит ли деяние сути естественной
