Человек, даже сегодня, не знаете, как он все время на тебя наседает, раздражает, провоцирует. Вы просто не жили моей жизнью.
– Думаю, это разумное возражение.
– Например… – Невидящими глазами Норман уставился на стену над головой Элайху. – Вы слышали про женщину по имени Гвиневера Стил?
– Полагаю, она создала механический стиль, который сегодня в моде у женщин и от которого они походят скорее на роботов с конвейера, чем на живых существ, рожденных от матери.
– Верно. Она планирует вечеринку. Это будет квинтэссенция всего, о чем я говорил, эдакий склизкий микрокосм в стенах одной квартиры. Стоило бы потащить вас с собой, тогда бы вы…
Он остановился посреди фразы, внезапно ужаснувшись тому, что и кому говорит.
– Мистер Мастерс, прошу меня простить! Я не имею права говорить с вами в таком тоне! – Он вскочил на ноги, чтобы скрыть смущение. – Мне следовало бы самым искренним образом поблагодарить вас за терпение, а я вместо этого вас оскорбляю и…
– Сядьте, – сказал Элайху.
– Что?
– Я сказал, сядьте. Я еще не закончил, и вы тоже. Вы считаете, что вы передо мной в долгу?
– Конечно. Если бы я не смог сегодня с кем-нибудь поговорить, то, наверное, сошел бы с ума.
– Как точно вы выражаете мои чувства, – с тяжеловесной иронией сказал Элайху. – Могу я предположить, что в данный момент вы не слишком озабочены сохранностью секретов корпорации «ДжТ»?
– Я чертовски хорошо знаю, что они не в сохранности.
– Прошу прощения? – Элайху моргнул.
– Личная проблема… А, чего таить? Пару часов назад я узнал, что терка, которая последнее время у меня жила, экономическая шпионка; мой квартирант обнаружил подслушивающее устройство в полиоргане, которой она привезла с собой. – Норман лающе рассмеялся. – Все, что хотите узнать, только спросите… я всегда могу потом сказать, что это она украла тайну.
– Я бы предпочел, чтобы вы сказали мне открыто, если вообще готовы сказать.
– Да, мне не следовало этого говорить. Спрашивайте.
– С какой целью, по мнению людей из «ДжТ», я обратился к вашей корпорации?
– Не знаю. Мне не сообщили.
– Но сами вы догадались?
– Не совсем. Пару часов назад мы говорили об этом с моим квартирантом. Но ни к какому определенному выводу не пришли.
– Что, если бы я сказал, что намереваюсь продать ближайшего друга в рабство Белому Человеку и верю, что делаю это для его же блага? Что тогда?
Рот Нормана открылся, гулы сложились в правильное «О». Он щелкнул пальцами.
– Президента Обоми? – сказал он.
– Вы очень умный человек, мистер Хаус. Ну… и ваш приговор?
– Но что у них такое есть, что могло бы понадобиться «ДжТ»?
– Не «ДжТ» как таковой, скорее Государству.
– Которое не желает получить еще один кризис наподобие Изолы?
– Вы начинаете меня изумлять, и я не шучу. Норману стало не по себе.
– Откровенно говоря, это был один из вариантов, которые мы с моим квартирантом прокручивали. Хотя не услышь я об этом от вас, то не поверил бы.
– Почему? Годовой доход «ДжТ» почти в пятьдесят раз превышает валовой национальный продукт Бенинии; корпорация могла бы купить не одну слаборазвитую страну.
– Да, но, даже принимая во внимание возможности корпорации, коих я не могу оспаривать, факт остается фактом: что такого есть в Бенинии, что могло бы понадобиться «ДжТ»?
– Двадцатилетний проект восстановления страны, который создаст экономически развитый промышленный плацдарм в Западной Африке, опирающийся на лучший порт Гвинейского залива, способный на их условиях и на их собственной территории конкурировать с Дагомалией и РЭНГ. Государство получило данные компьютерного анализа, которые показывают, что вмешательство третьей силы станет единственным фактором, способным предотвратить войну из-за Бенинии, когда мой добрый друг Зэд умрет, а это случится скорее, чем мне хотелось бы думать. Он загоняет себя в могилу.
– И страна будет принадлежать «ДжТ»?
– Страна будет… скажем так, заложена «ДжТ».
– Тогда не делайте этого.
