забудьте вернуть потом подушки на место.
— Разумеется, — улыбнулся Кардуелл, — я только об этом и думаю.
В семь часов вечера они поужинали тем, что не успело испортиться в выключенных холодильниках. Запасы в кафетерии пока не трогали.
Диктор беспрерывно повторял адреса фильтроубежищ. Но вдруг после некоторой паузы сказал:
— Внимание. Считаются вышедшими из строя семьдесят седьмое фильтроубежище на Юго-Западной авеню, пятьдесят первое на бульваре Гайд- Парк, все убежища между двадцать второй и сорок седьмой улицами…
По мере того как список удлинялся, в помещении становилось все тише и тише.
Маколей взглянул на Тейлора, который сидел с каменным лицом, уставившись на недоеденный сэндвич.
— Джим, мы знали, что первыми жертвами будут бедняки… — сказал он.
Тейлор явно старался держать себя в руках.
— Такое впечатление, что в первую очередь они закрывают убежища в районах бедноты.
— Мы не знаем, почему… Тейлор взял сэндвич.
— Да, мы не знаем. — Он горько улыбнулся. После паузы снова послышался голос диктора:
— В настоящее время существует уверенность, что в прибрежной части города подача электроэнергии начнется сразу после полуночи. Остальные районы получат энергию, как только будет восстановлена станция Мидуэст.
— Через каждый час они отодвигают срок на два часа, — сказал Кардуелл. — Насколько я понимаю, электричества все еще нет ни в одном районе. Впрочем, и ни в одном большом городе.
В дверях показался Джо:
— Мистер Тейлор! Тейлор направился к двери.
— Пойдемте со мной, — кивнул он Маколею и Кардуеллу. — Может, поступили сведения от Четвертого.
Они вернулись к пульту в зале контроля. Работала связь с Белым домом. Сначала Тейлор поговорил с Вашингтоном, потом Джо соединился с Кэртлендом. Сигнал был слабым, но постоянным.
— Мак, — сказал Тейлор, — секретарь президента спросил меня, имеем ли мы связь с местными властями. Я ответил, что нет. Он посоветовал нам не покидать здания. У них есть сведения, что в Чикаго неспокойно, хотя об этом не будет объявлено. Полицейским не поздоровилось. Правда, и бунтовщикам тоже. Кое-кто стал срывать противогазы с прохожих, а полиция открыла по ним огонь. В рядах национальной гвардии наблюдается дезертирство. У солдат семьи в пригородах, и они предпочитают заботиться о них.
— А вдруг они закрыли убежища в отместку…
— Мак, — ответил Тейлор, — об этом я даже думать не хочу. И тебе не советую. Если об этом думать, не останется ничего другого, как взять пистолет и идти восстанавливать справедливость. Но как разобрать, кто прав, а кто виноват? В любом случае нам следует оставаться здесь.
Из Кэртленда донесся голос Блейка:
— Фред, наши вертолеты прорвались. База Эдвардс не функционирует. Они набились в два ангара, там же много гражданских. Всю энергию из аварийной сети используют для фильтров и рефрижераторов. Продовольствия у них всего на три дня. Мы готовимся перебросить им по воздуху, что сможем. Но здесь ведь тоже целый город, который хочет выжить. Облачный покров у нас еще не сплошной, но фильтры уже необходимы. Мы лишились электроэнергии, которую получали из Денвера. Нельзя ли подключиться к секретным линиям? Мне надо посоветоваться с другими военными базами.
---------
— Этого я взять на себя не могу, господин президент. Это уж ты решай, Фред.
---------
— Это я уже уладил. Мы поднимем сегодня же ночью все исправные самолеты в Эдвардсе, чтобы вывезти оттуда как можно больше людей. Но это ведь только тысяча или чуть больше. А второго рейса нам не осилить. Нет ни связи, ни видимости. Мы и так еле отыскали базу. Но ты не ответил мне на главный вопрос: игнорировать ли внешний мир?
---------
— Понимаю. А есть какие-нибудь новости из-за границы?
---------
— Значит, молчат? Хорошо, Фред, до связи. Разговор закончился. Тейлор сказал:
— Я полагаю, что везде одно и то же. Все хотят выжить. Кто там?
Голос из холла повторил:
— Есть тут кто живой?
Маколей открыл дверь. За дверью стояла Бетти с большим чемоданом в руках.
— Бетти, ты что здесь делаешь?
