встал. Лицо его потемнело.
— Какое пиво? — резко спросил он. — Какое мясо? Какой дом и чье гостеприимство вы презираете?
Человек на столе взглянул на него сверху вниз и усмехнулся.
— Не пытайтесь меня оболгать, Джен Талибранд. Вы рады, что ваш брат мертв, потому что он был лучше вас.
— Будет лучше, если вы уйдете отсюда, — посоветовал Братвин Хорну тихим голосом. — Здесь может произойти драка.
Действительно, Джен Талибранд тоже вскочил на стол и приказал своим слугам бросить ему меч. Потом он двинулся к человеку, который оскорбил его. Некоторые из присутствовавших ликовали и смеялись, радуясь предстоящей драке, другие покинули зал.
Хотя Хорн не был склонен считать себя трусом, он последовал совету Братвина и в его сопровождении покинул зал.
— Идите до вечера в вашу комнату, — посоветовал Братвин.
Он наморщил лоб.
— Положение может ухудшиться. Джен Талибранд отнюдь не любезен, и в настоящий момент в его распоряжении имеется небольшая армия.
Хорн ушел. Обернувшись, он увидел, что двери в большой зал распахнулись, туда ворвалась группа дико сражавшихся людей, и ускорил свои шаги.
Сначала он подумал, что ошибся комнатой, когда он, наконец, добрался до нее, потому что там в кресле сидела сгорбленная фигура в бесцветной одежде и что–то бормотала тихим голосом старухи. Он извинился и хотел уйти.
— Я прошу прощения, мистер Хорн, — сказала старуха, — но я должна с вами поговорить. Я должна рассказать вам о своем сыне. Ларс — мой сын. Он мертв?
Она попыталась подняться из кресла.
Наконец ей это удалось. В первый раз свет упал на ее лицо. Хорн с бесконечным удивлением увидел, что лицо матери Ларса Талибранда было голубым.
Глава 15
— Пожалуйста! — молящим голосом сказала старая женщина. — Я очень стара, но я не сошла с ума.
Хорн медленно подошел, опустился на край кровати и посмотрел на женщину. Она снова медленно опустилась в кресло и закрыла глаза.
— Я ничего не говорил, бабушка, — пробормотал он. — Пожалуйста, объясните мне все.
Она сделала это, торопясь, путано, иногда повторяясь, но ее рассказ высветил многое.
Берг Талибранд, отец Джена и Ларса, был страстным человеком. Когда его жена прихворнула после рождения Джена, он однажды пришел на космодром и взял к себе в дом женщину–андроида.
Здесь было что–то что требовало объяснения. Хорн никогда прежде не видел андроидов–женщин. Пока он пытался разобраться в этой истории, рассказанной старой женщиной, до него дошло, что существовали андроиды–женщины, которые доходили только до Криу'н Дитча. На Землю же они не попадали никогда и ни при каких обстоятельствах.
Получив андроида–женщину, которая, вероятно, была такой же стерильной, как и андроиды–мужчины, Берг Талибранд сначала забавлялся с ней. Потом, как ни странно, все это захватило его еще больше. Другим это показалось странным. Это объяснил ему суеверный член дальней ветви его семьи, человек, который видел в этом шанс получить в свои руки власть и как–то обдурить Берга.
Так все это было замято. Берг сходил с ума от мысли, что его прокляли, и что он не одарен невероятной силой деторождения. Наконец, он окончательно сошел с ума.
Но уже тогда Джен был достаточно взрослым, чтобы вступить во владение и преследовать паразитов, которые жили за счет его отца. К этому времени его сводный брат Ларс тоже стал достаточно взрослым, чтобы помешать ему прогнать старую женщину–андроида, которая на самом деле была его матерью, потому что тогда он уже узнал от нее эту историю. Когда Ларс узнал о судьбе сына того человека, который сегодня после обеда там, внизу, в большом зале оскорбил Джена, он, конечно, нашел объяснение всего этого. Его мать не могла быть андроидом, она должна была быть чьей–то дочерью, похищенной у кого–то, и это было основанием, которое гнало его с планеты на планету, чтобы охотиться за торговцами андроидами, которые ради своей прибыли похищали детей у людей.
Хотя Ларс охотно и открыто признавал старую женщину своей матерью, против этого говорили два основания: во–первых, его психика была такой же, как и у других андроидов, и она, как она говорила, даже не была близка к мысли снова стать «человеком». Кроме того, голубизна ее кожи все время вызывала заражение молекулами протеинов, которое невозможно было вылечить. Во–вторых, у Джена не было особого желания, чтобы его мнимый брат распространялся о том, что он на самом деле незаконнорожденный.
