Диктатор кивнул. Этот язык был ему понятен. Он достал ручку и подписал приготовленный Бассетом договор.
Так было и везде. Спустя четыре месяца были заключены договоры о приеме почти всех имирцев. Оставалось распределить примерно полмиллиона человек.
— Может быть, Земля примет оставшихся людей? — спросил Коунс.
— Я уже позаботился об этом, — хмыкнул Бассет. — Дело прошло на редкость успешно. Знают ли имирцы о выпавшем на их долю счастье?
Коунс, усмехнувшись, взглянул на Бассета.
— Нет, еще не знают. Но всегда найдется некоторое количество людей, которые с удовольствием переселятся на более удобную планету.
Во время следующей посадки «Амстердама» на Имир Ярослава на планете не оказалось. Капитан Левенгук немедленно отправился в Совет Старейшин и потребовал объяснить его загадочное исчезновение.
— Никто не знает, где он, — пожимали плечами Старейшины, лихорадочно пытаясь найти какую-нибудь убедительную причину.
Левенгук презрительно смерил взглядом этих людей, что не составило труда, потому что все они были значительно ниже его ростом.
— Ну что ж, — заключи он. — Я вас предупреждал. Мы совершаем здесь посадку только из милосердия. Вы знали, что отношения будут разорваны, если с нашим агентом что-нибудь случится. Он был для вас соринкой в глазу. При моем последнем посещении вы хотели осудить его из-за какой-то молодой девушки, и, полагаю, так и сделали. Для прожженных лжецов и пройдох такой поступок в порядке вещей.
Имирцы отчаянно переглядывались. В грузовом трюме корабля находились вещи, совершенно для них необходимые, без которых они не могли собрать свой скудный урожай. Они протестовали, умоляли, убивались, снова и снова клялись в своей невиновности.
Все было напрасно. Левенгук покинул планету, не разгрузив корабль, в расчете на другие, более благоприятные рынки сбыта, в заключение поклявшись никогда более не возвращаться сюда.
Испуганные и потрясенные, имирцы принялись за поиски Ярослава Дубина, разыскивая ненавистного им человека со всей тщательностью, как иголку в стоге сена. Но, самое удивительное, они и в самом деле не знали, где тот находится. Они перевернули город с ног на голову и перерыли роскошный дом Ярослава от подвала до крыши, надеясь, по крайней мере, найти труп, чтобы доказать свою непричастность к его исчезновению.
Но Ярослава Дубина так и не нашли.
— Как сквозь землю провалился или спрятался где-то среди снега и льдов, — в отчаянии заключил один из группы поиска, даже не подозревая, как недалеко оказался от истины.
Ярослав покинул свой дом при помощи трансфэкса, забрав аппарат с собой. Когда имирцы обнаружили потайную комнату, она была пуста.
Капитан следующего корабля отреагировал так же, как Левенгук, и тоже поднял свой корабль с космодрома, пообещав никогда не возвращаться.
— Они не могут бросить нас на произвол судьбы, — говорили оптимисты.
Но капитаны кораблей именно так и поступали, и их ничто не могло переубедить. Спустя два месяца скудные припасы истощились, и на город обрушился голод.
Фанатики объясняли голод суровым наказанием за отклонения от заветов предков, но мало кто их поддерживал. Особенно восставали против них люди, постоянно слышавшие жалобы своих голодных детей.
В среде молодежи, раздраженной и недовольной, пророс зародыш, брошенный в их сердца Ярославом, и старики, ко всему прочему, получили еще и восстание. Их прежде послушные дети открыто заявляли, что симпатизируют идеям Ярослава и считают образ жизни своих родителей ненормальным, обвиняя старшее поколение ответственным за так внезапно постигшее их страшное бедствие.
С тех пор на космодроме Имира не совершил посадку ни один космический корабль. Имирцы поняли, что полностью отрезаны от внешнего мира. Они оказались совершенно беспомощны, поскольку у них не было ни кораблей, ни даже межзвездных средств связи. В их распоряжении был только свет. Но кто мог поймать посылаемый прожекторами сигнал бедствия, если ближний Космос был пуст?
Произошел коренной перелом. Даже Старейшины заявляли, что больше не придают никакого значения воздержанию и готовы были совершить грех: отдать вечное блаженство за миску супа.
Голод еще усилился и превратил людей в диких зверей. Те, которые оставили небольшой запас на черный день, были преданы, избиты и ограблены. Банды голодных бродили по улицам и грабили последние склады продовольствия. Полицейских избивали. Однажды утром на улице нашли даже обглоданное тельце.
— Имирцы больше никогда не смогут утверждать, что они лучше всех других людей, — с каменным лицом сказал Коунс Бассету. — Думаю, вот теперь-то, наконец, можно начать.
Бассет был согласен. Он и Коунс находились в одном из кораблей огромного флота, курсирующего вокруг Имира. Корабли принадлежали Бассету, и это послужило одним из оснований, почему Коунс был заинтересован в совместной работе с Бассетом, у которого хватало и кораблей, и денег, и обслуживающего персонала.
По приказу Бассета корабли, прошив верхние слои атмосферы, теперь стремительно приближались к предназначенным местам посадки. Полетом руководили лучшие пилоты, потому что космодром города Фестербург мог принять лишь немногие из кораблей, остальные же должны были искать
