— Нет, это значит, что у меня ее нет и никогда не было. Почему бы тебе не перестать запугивать меня и не объяснить истинную причину визита ко мне?
— Я тебе уже все объяснил.
— Я не поверил тебе, — ответил Мэнеринг. — Еще виски?
— Нет, пожалуй, не стоит, — медленно проговорил Бристоу. Он стал очень серьезным и, вплотную подойдя к Мэнерингу, сказал: — Послушай, Джон. Я не знаю, занимаешься ли ты этим делом давно или недавно. Но я знаю, что у тебя будет масса неприятностей, если ты не сделаешь того, о чем мы тебя просим. Если ты примешь сторону одного из участников конфликта, если ты начнешь действовать, как волк-одиночка, ради прекрасных глаз Сары Джентиан, то имей в виду, тебе будет очень плохо.
Мэнеринг молча смотрел на Бристоу.
— Я даю тебе на размышление двенадцать часов, — сказал напоследок Бристоу, потом круто повернулся на каблуках и пошел к двери.
— Билл, — окликнул его Мэнеринг. Бристоу остановился, повернул голову и посмотрел на него через плечо.
— Ну, что ты еще намерен мне сказать?
— Насколько я понял, ты хочешь, чтобы один из Джентианов пришел к тебе, так?
— Да, я хочу, чтобы один из них, а может, и оба пришли ко мне. А когда они придут, то пусть расскажут правду вместо всех этих уловок, оговорок и полуправды, которыми они нас пичкают.
Бристоу открыл дверь кабинета и вышел. Мэнеринг не последовал за ним. Этель во весь голос распевала песню, а дверь на кухне была закрыта. Бристоу пришлось открывать входную дверь самому.
Было около шести часов. Лона обещала к этому времени вернуться домой, но ее все еще не было. Мэнеринг прошел в переднюю, выдержанную в золотых, серых и голубых тонах, подошел к окну и посмотрел вниз. Через минуту из подъезда вышел Бристоу. Человек, стоящий около черной машины, открыл для него дверцу, и Бристоу сел в машину.
Насколько Мэнеринг мог видеть, на улице не было больше полицейских. Однако он прекрасно понимал, это не означает, что за ним никто не следит.
Мэнеринг вернулся в кабинет и стал размышлять. Либо кто-то прятался все это время в квартире, либо Сара Джентиан лжет, что миниатюра была украдена. Ему не верилось, что кто-то мог прятаться все это время в квартире, но ведь он и не осмотрел ее как следует. И потом, он искал небольшие вещи, которые прояснили бы картину случившегося. А вместо того, чтобы проясниться, все стало еще более запутанным. Одно совершенно ясно: он в большой опасности. Если полиция уверена, что он был в доме Сары Джентиан, если они смогут доказать это…
Оставил ли он отпечатки пальцев?
Мэнеринг попытался восстановить все свои действия в подробностях. Он был очень осторожным, когда приехал. Дверь к тому времени была открыта Давидом Левинсоном. Но когда он понял всю серьезность положения девушки, то не был так осторожен? Мэнеринг не был уверен в этом. В Скотлэнд-Ярде есть отпечатки его пальцев. Если они найдут хоть один, самый слабый отпечаток, то смогут доказать, что он солгал Бристоу.
Приходил ли Бристоу действительно за тем, чтобы попросить его о помощи? Или за тем, чтобы показать зубы? Совершенно очевидно, что в семье Джентианов происходят странные события уже достаточно долгое время. Вероятно, Бристоу думает, что он посвящен в это дело, а может, даже подозревает его в чем-то, о чем сам Мэнеринг даже не догадывается.
Зазвонил телефон.
Когда он направился к телефону, то раздался звонок у входной двери. Из кухни появилась Этель, вся раскрасневшаяся, готовая выполнить любое поручение.
— Я открою дверь, сэр.
«Это не могла быть Лона, у нее есть свой ключ. Может, вернулся Бристоу или прибыли полицейские?» Мэнеринг снял трубку телефона.
— Джон Мэнеринг слушает.
— О, дорогой, почему у тебя такой суровый голос, — спросила Лона. — Ты расстроен, что я не вернулась вовремя?
Мэнеринг выдержал небольшую паузу. Он был зол на себя, что позволил ей по тону догадаться о его настроении. Однако, постаравшись, чтобы голос звучал естественно и спокойно, сказал:
— Я просто взбешен. Ты звонишь, чтобы сказать о том, что задерживаешься?
— Я уже собиралась домой, Джон, но Топси пригласила меня пообедать с ней. Том уехал, и поэтому она…
— Оставайся, дорогая, — ответил Мэнеринг.
У двери послышались голоса — низкий Давида и быстрая скороговорка Читтеринга. Этель пролепетала что-то с таким воодушевлением, какого Мэнеринг от нее никогда не ожидал.
— Джон, я право не знаю, — сказала нерешительно Лона. — Если для тебя лучше, чтобы я вернулась домой…
— Все в порядке, дорогая, — ответил он. — Передай мои лучшие пожелания Топси.
