— И вот я подумал. — Он выпрямился и взглянул Мэнерингу прямо в глаза. — Я подумал, не смогла бы Лона заставить ее заговорить?
— Так, так, — сказал Мэнеринг.
— Сара Джентиан еще дважды сегодня попыталась сбежать из больницы. Она думает, что ее специально держат взаперти, чтобы убрать с дороги. Если бы она была в частном доме…
Мэнеринг рассмеялся.
— Лона сама предложила взять Сару к нам домой, — сказал он. — Сейчас она на пути в больницу.
В глазах Бристоу зажглись добрые огоньки.
— Две великие головы, — произнес он. — Если Лона уговорит ее поселиться в вашем доме, то это было бы здорово, а уж если она заставит ее говорить…
— У меня только одно условие, — прервал его Мэнеринг.
— Какое условие?
— Переезд Сары в наш дом нужно держать в секрете, никто не должен знать, где она находится.
— Ну, это я смогу обеспечить, — уверил его Бристоу.
Он встал, взял миниатюру со стола, завернул ее в ткань и положил в мешочек из кожи.
— Ты все еще думаешь, что Левинсон не виновен?
— Тебе прекрасно известно, что и почему я думаю по этому поводу.
— Смотри, чтобы он не подвел тебя, — посоветовал Бристоу. — Я не могу так доверять этому молодому человеку, как ты.
Левинсон пришел в «Quinns» после отъезда и выглядел таким же виноватым, как и его голос, когда он звонил Мэнерингу. Вид у него был усталый. На подбородке виднелся порез от бритвы с запекшейся кровью. Мэнеринг показал ему жестом на кресло.
— Я очень признателен вам, сэр. Это так великодушно с вашей стороны позволить мне вернуться в магазин сейчас, когда подозрение в краже с меня еще не снято.
— Мне даже в голову не могло прийти поступить иначе, — ответил Мэнеринг. — Кроме того, я же прекрасно знаю, что ты не брал миниатюру. А сейчас о деле. Я хочу, чтобы ты последил за Клодом Ордом, за всем, что он будет делать. Тебе понадобится помощник в этом деле. Лараби скажет, к кому обратиться. Мне нужна подробная информация о всех передвижениях Орда за этот день. Особенно меня интересует, с кем он встречается в Сити, с кем видится, каково его финансовое положение — вообщем, все, что тебе удастся узнать. Конечно, это потребует от тебя определенных усилий, нужно кое-кого порасспросить, но я уверен, что ты справишься. Ну что, ты согласен?
— Конечно, — не задумываясь, выпалил Левинсон.
— Тогда я скажу Лараби… — начал Мэнеринг и хотел нажать кнопку вызова управляющего.
— Одну минуту, сэр! — остановил его Левинсон. Он нервно откашлялся. — Сначала я хотел бы еще раз извиниться перед вами и делаю это от всей души.
— Давай забудем обо всем, — сказал Мэнеринг. — Ты был не в себе.
— Я был очень напуган происшедшим со мной, — согласился Левинсон. — Мистер Бристоу, — он опять кашлянул, — мистер Бристоу рассказал мне, что вы ему сообщили, и, ну, это заставило меня понять, как глупо я себя вел с вами. Я даже не могу объяснить, что на меня нашло.
— Забудь обо всем, — настаивал Мэнеринг. — Займись-ка лучше Ордом и разузнай о нем как можно больше. Это очень важно.
Он — нажал на звонок, дверь открылась и вошел Лараби.
— Джо, я дал Давиду поручение. Я думаю, что в этом деле лучшего помощника, чем Кэнингхем из агентства «Кэнингхем», ему не найти. Он…
— Я уже переговорил с мистером Кэнингхемом, сэр, — сказал Лараби. — Он сделает все, что сможет, чтобы помочь Давиду.
Когда Левинсон покинул магазин, Лараби остался в кабинете и стоял, хмуро глядя на хозяина. Мэнеринг сел в свое кресло и спросил его:
— В чем дело, Джо?
— Я не понимаю Давида, сэр, — ответил Лараби. — Думаю, он и сам сейчас себя не понимает. Кэнингхем способен выполнить эту работу без чьей- либо помощи. Скорее всего, поручив Давиду это дело, вы хотите ему помочь справиться с ситуацией, в которую он попал?
— Это именно то, что я хочу, Джо, — мягко ответил Мэнеринг. — Были какие-нибудь звонки?
— Один. От миссис Мэнеринг, — ответил Лараби. — Она собирается навестить Сару Джентиан после полудня, поэтому не сможет с вами увидеться за ланчем.
Даже с таким вот угрюмым выражением лица Лараби был похож на херувима, постаревшего херувима, но не изменившегося внешне. Волосы его были белыми, а щеки розовыми и гладкими.
— Я не могу успокоиться с той минуты, как Сара Джентиан переступила порог нашего магазина. В этом деле есть что-то дурное, что-то таинственное. Таинственное и злое, — осторожно заметил Лараби.
