очевидны. Он, Микаэль, столько лет прожил со своей женой, и вот приходит другой и накладывает лапу на его богатство. Никогда! А он еще испытывал угрызения совести! Какой же он был дурак! А! Бели эти двое думают, что его можно провести, то они глубоко ошибаются! Они захотели сыграть эту игру, и они свое получат! Тем хуже для Королевского общества! Тем хуже для Джейн! Тем хуже для Нарборо!
Уортэм позвонил Глории и сообщил ей, что она была права, что эти двое решили удрать, и что он решил осуществить сегодня же тот план, который они придумали, если удастся заманить Мортимера в приготовленную ловушку.
После того, как Джейн его поцеловала на Куинн-Эннс-Гэйт, Мортимер не мог сдвинуться с места. Радость от такого проявления нежности смешивалась с горем расставания, которое будет окончательным. Он понял, что нужно было как можно скорее уезжать из этого города, чьи жители не решались проявлять свои чувства. Он тоже остановил такси и направился в Ярд. Ему совсем не хотелось, чтобы инспектор Тъюстед направил по его следу своих ищеек, узнав о том, что подозреваемый N 1 без разрешения покинул столицу.
Сержант Омер Эйбридж принял Мортимера с присущей ему любезностью.
— Что вы хотите?
— Увидеться с инспектором Тъюстед ом.
— Вы пришли сознаться в совершении преступления?
— Какого преступления?
— Вы что, смеетесь надо мной, сэр?
Когда сержант называл подозреваемого «сэр», это означало, что дело дрянь.
— Я? Почему бы мне смеяться над вами? Вы мне очень симпатичны.
— Правда? Сожалею, что не могу ответить вам тем же. Что вам сделала эта сумасшедшая старуха?
— Леди Ходдесдан? Ничего… Я и не знал ее.
— Тогда кого же вы хотели отравить?
— Никого. Как бы странно это вам ни показалось, я выбираю другие виды развлечений, вместо того, чтобы травить Своих современников.
Омер зарычал:
— Вы еще остроумны к тому же? Мне нравятся шутники… сэр… особенно когда они болтаются на веревке!
— Вы страдаете комплексами, сержант?
Омер Эйбридж издал глухое рычание и, схватив Мортимера за отвороты куртки, начал его трясти. Но тут на пороге появился инспектор, положив конец этому порыву своего подчиненного.
— Что такое, Омер? Что происходит?
— Этот тип осмеливается смеяться надо мной!
— Успокойтесь, Омер… Входите, мистер Нарборо.
Мортимер последовал за полицейским в его кабинет.
— Вы хотите поговорить со мной, мистер Нарборо?
— Пожалуйста, инспектор…
— Не о Камберленде, надеюсь?
— Косвенно… Я хотел бы вернуться к себе.
— Почему?
— Потому что Лондон мне наскучил, и школьные каникулы подходят к концу.
— Очень сожалею, мистер Нарборо, но вы — главный подозреваемый, и я не имею права вас отпустить.
— Вы действительно считаете, что я отравил леди Ходдесдан?
— Я должен признаться вам, мистер Нарборо: единственное, в чем я уверен, это, что леди Ходдесдан умерла по ошибке.
— Бедная женщина…
— Но это мое убеждение, мистер Нарборо, никак не проясняет проблему, которую я сформулировал бы следующим образом: кто и кого хотел отравить?
— Я очень сожалею, что не могу помочь вам в этом, инспектор. Все, что я знаю, это то, что у меня никогда не было ни малейшего желания убивать кого бы то ни было.
— Возможно… Но я предвижу, что каждый из вас, допрошенный поодиночке, даст мне такие же заверения. Вот почему, мистер Нарборо, я не могу вам позволить вернуться в Камберленд, который, между нами, вам совсем незачем было покидать.
— Я не раскаиваюсь.
— Несмотря на подозрения, который пали на вас?
