— Ну, не то чтобы занесло… Она довольно умело затормозила, когда я остановился, и она ехала не очень близко за мной.
— Она видела тело? — спросил Доулиш.
— Да, конечно.
— А лицо?
— Вероятно.
— Была она потрясена? Выказала ли, что узнала его?
— Не думаю, что ей понравилось разглядывать лицо мертвеца, — ответил Хортон. — Но не считаю, что она как-то особенно реагировала или проявила особую слабость. Она просто была очень нервной, из-за всего вздрагивала.
— Она объяснила вам почему?
— Я так понял, что она гораздо позже, чем собиралась, должна была попасть в Оксфорд, и ей очень не нравились дорожные условия.
— Я только что приехал сюда, и мне дорога не показалась настолько плохой, чтобы сильно обеспокоить кого-то.
— Вам надо проехать по объездным дорогам, особенно между Бэнфордом и Хэйлом, — возразил Хортон. — На них всегда больше снега, и там он сильнее замерзает, дольше держится. Даже мне эта дорога тяжело досталась.
— Мисс Бернс сейчас у вас дома? — спросил Доулиш.
— Она звонила оттуда, сэр, — вмешался Уэннекер. — По крайней мере, миссис Хортон позвонила от ее имени и сказала, что она у вас.
— А вы уверены, что она все еще там? — настаивал Доулиш. — Мне надо будет с ней поговорить.
— Разбудите сейчас мою жену, и вы окажетесь самым непопулярным человеком в Оксфордшире, — объявил Хортон.
— Могу себе представить, — сухо ответил Доулиш. — Но мне придется рискнуть.
Голос Хортона стал резким, как если бы его терпение пришло к концу.
— Вы, конечно, шутите.
— Я совершенно серьезен.
— Черт побери, сейчас три часа ночи! Это что, не может подождать два или три часа?
Очень твердо и очень вежливо Доулиш ответил:
— Боюсь, что это невозможно. Я действительно очень сожалею.
— Но что же на свете так важно?
Вместо ответа Доулиш сказал:
— Если вы согласны проводить меня к вашему коттеджу, а там в свободную комнату, я поговорю с этой Шейлой Бернс, не будя вашу жену. Это вас устроит?
— Девушка совершенно вымоталась, она наверняка полностью отключилась. Все это будет без толку, — сказал Хортон, еле сдерживая гнев. — Одно дело быть полицейским, но…
— Джим, — прервал его Доулиш, — я должен поговорить с Шейлой Бернс немедленно. Мне необходимо узнать, откуда она приехала, что здесь делает и еще дюжину и одну подробность, которые только она может мне рассказать. Покажете мне дорогу к своему коттеджу?
Хортон нахмурился, явно все еще очень раздраженный, но, пожав плечами, согласился, правда, весьма неохотно.
— Что ж, я вас туда провожу.
— Большое спасибо, — сказал Доулиш. — Я постараюсь не докучать больше, чем необходимо.
Хортон начал было что-то говорить, но замолчал: выражение лица Доулиша заставило бы замолкнуть большинство людей. Затем Доулиш повернулся к Уэннекеру и спросил его в своей обаятельной манере:
— Не могли бы вы оставаться здесь в участке, пока я не свяжусь с вами?
— Да, сэр, конечно.
— Может быть, нам ничего особенно и не понадобится делать, — рассуждал Доулиш. — С другой стороны, может быть, возникнет что-то неотложное. — Он все это говорил совершенно без выражения, и лицо было невыразительным, «деревянным»; он выглядел как человек без всякого воображения. — Нельзя ли организовать, чтобы меня сопровождала машина с тремя полицейскими?
— Дайте мне только четыре-пять минут для вызова.
— Годится, — кивнул Доулиш. — Мой шофер поедет следом.
— Ради всего святого, вам же не понадобятся три машины! — воскликнул Хортон.
Доулиш, не говоря ни слова, посмотрел на него. Несколько слов объяснения, и по крайней мере Хортон и сержант Уэннекер будут удовлетворены, что он не зря поднимает шум. Но в данный момент ему не хотелось делать что бы то ни было, кроме того, чтобы внушить им мысль о срочности и важности ситуации. Эта женщина по фамилии Бернс могла быть вовлечена в это дело чисто случайно, и если это окажется именно так, то лучше, чтобы эти двое знали только, что он, Доулиш, может быть деспотичным и напускать на себя таинственность. Если же окажется, что она замешана в смерти того человека в
