— Это еще тридцать миль!
— Я знаю… Знаю, что еще далеко.
— По такой дороге не меньше двух часов, — прикинул он, — если не пойдет снег или вас снова не занесет на дороге. Вам обязательно сегодня надо ехать так далеко? — В его голосе сквозила искренняя забота о ней.
— Да, вообще-то, я должна ехать, — ответила она без энтузиазма.
— Уже ведь за полночь, — напомнил он ей.
— Я знаю, что должно быть поздно, — сказала она несчастным голосом.
— Вы ведь уже ехали как на автопилоте, — сухо заметил он. — Я живу в Хэйле, это такая деревушка в четырех милях отсюда, вперед по дороге. Приглашаю вас воспользоваться нашей пустой комнатой. Моя жена с радостью вас накормит, она привыкла, что я прихожу домой голодным и очень поздно. А утром вы можете уехать пораньше. Дороги уже посыплют песком, и ехать будет гораздо легче. Почему бы вам не дать себе отдохнуть? Ведь это вам необходимо.
— Вы… вы очень добры, — хрипловатым голосом сказала она и с внезапной честностью добавила: — По правде говоря, не думаю, что смогу сегодня вести машину до Оксфорда. Если вы уверены…
— Абсолютно уверен! — Он положил руки ей на плечи и дружески сжал их. — Все, что от вас требуется, это следовать за мной. Дорога займет не более получаса, даже по такому гололеду. — Он уже положил руку на ручку дверцы и вдруг сказал со смехом в голосе: — Я должен буду вас как-то представить, когда мы доберемся до дома!
— Представить?.. А, да, конечно! Меня зовут Шейла Бернс.
— Бернс?
— Да.
— А меня — Джеймс. Все зовут меня Джим, Джим Хортон. Как вы теперь? Уверены, что сможете вести машину?
— Да, мне уже совсем хорошо. И… и я очень вам благодарна.
— Я уже говорил, что вам надо благодарить не меня, а судьбу, — легко ответил он и, распахнув дверцу, вылез из машины, поскользнувшись, воскликнул: — Джеймс, будь осторожен! — и, захлопнув дверцу, зашагал к своей машине.
Когда он скрылся в ней, Шейла почувствовала полное одиночество и одновременно ощутила новый приступ страха. Но звук не повторялся, и, когда Джим Хортон захлопнул дверцу своей машины, это не заставило ее подпрыгнуть.
Она включила зажигание.
Раздался какой-то визгливый звук…
— Нет! — ахнула она. — Нет!
Затем до нее донеслось ровное постукивание мотора его машины, и она поняла, что визг был первым звуком начала работы его стартера. Тени задвигались, свет сместился, замерцал, его машина подъехала к ней вплотную. Когда они оказались бок о бок, он вежливо зажег свет у себя в кабине и помахал ей, медленно объезжая ее. Она включила стартер, сердце ее сильно забилось: звук его очень напоминал тот страшный, ужасающий визг.
Когда он отъехал вперед ярдов на двадцать, она дала задний ход, выбралась из сугроба на дорогу и поехала за ним. Шейла надеялась, что он будет ехать побыстрее, потому что уже чувствовала, как проскальзывают шины по обледеневшему снегу. Задние огни его машины исчезли за поворотом, и она заторопилась за ним, стремясь нагнать его на любой скорости, лишь бы не оставаться снова одной. Когда вышла на поворот, он был не очень далеко впереди, наверное, в пятидесяти — шестидесяти ярдах, его фары уже освещали следующий поворот дороги. В свете ее фар было видно белое ограждение, и она вспомнила о реке и слабеньком заборчике в том месте, где она остановилась. Господи, она везучая. Она почувствовала, как проскальзывают колеса, и сердце подскочило к горлу. Какая жуткая ночь! Если она не будет осторожна, то врежется в ограждение и тогда…
Шейла увидела, что Хортон включил стоп-сигнал, отбросивший ярко-красный отсвет на дорогу и ограждение. Затем его машина судорожным движением резко свернула, красный и белый цвета смешались и закружились какой-то радугой. Она затормозила. Ограждение выступило резко из тьмы, будто выкрашенное светящейся краской. Она вдруг вообразила, что Хортона вынесет через край, но не успела как следует испугаться, как его фары появились прямо перед ней, слепя своим огнем. Шейла инстинктивно закрыла глаза, сильнее нажала на тормоза, почувствовала, как машину заносит и она теряет над ней контроль, и отчаянно подумала: «Я не должна была тормозить. Я не должна была…» Она повернула руль в сторону заноса и почувствовала, как колеса снова сцепились с дорогой. В следующий момент машина остановилась, но мотор еще работал.
Что с ним… как там его зовут?.. Хортон, Джеймс… Джим Хортон.
Может, он услышал этот звук?
Нет, конечно нет, или она тоже услыхала бы его. Но может, он ушибся, может, ударился головой о ветровое стекло, всякое могло случиться. Она положила было руку на ручку дверцы, и в этот самый момент фары его машины попритухли. Значит, он, слава богу, смог это сделать. Она тоже притушила фары, и все равно света было достаточно, чтобы видеть все вокруг. Хортон открыл дверцу и осторожно выбрался из машины. Он стоял и смотрел на нее, широко раскрыв глаза, так что она подумала, что он тоже в шоке. Она нерешительно вылезла из машины.
