— Продолжайте, — произнес он. — Не лгите мне.
— Я не лгу! — Она почти рыдала от отчаяния. — Он сказал, что возьмет меня в свой коттедж, и я поехала за ним. Он… он чуть не переехал мертвеца на дороге.
— Что он сделал?
В ней снова вспыхнул гнев.
— Не смейте издеваться надо мной! — воскликнула она. — Да, чуть не переехал. Я видела этого человека. Понимаете?.. Я действительно видела этого человека!
— И он был мертвым?
— По-моему, да. Он… он выглядел мертвым.
— И что?
— Что, что… Потом я поехала в коттедж. Его жена…
— Чья жена?
— Жена мистера Хортона, конечно!
— Так что жена?
— Она приняла меня, а потом… — Шейла рассказывала точно так, как все происходило, сама удивляясь, насколько ярко сумела все запомнить: коттедж, Клэр Хортон, дубовые балки, крохотную спаленку и особенно мужчину, который ее разбудил, с которым она так свободно разговаривала, мужчину, излучавшего такое сочувствие и понимание. Что-то в выражении ее лица заставило молодого человека непроизвольно дернуться к ней.
Он открыл рот…
Он завизжал.
Это был тот самый звук, который она слышала раньше, и снова он взорвал ей уши жуткой, раздирающей болью. Она судорожно зажала уши руками и вся съежилась, готовясь к следующему воплю. В голове гудело и скрежетало от мерзкого звука, как будто терли металлом по металлу. Медленно, очень медленно боль и шум затихли.
— Я могу сделать шум и похуже, — безучастно проговорил он.
Она, задыхаясь, хватала воздух открытым ртом.
— Не надо, — пробормотала она. — Пожалуйста, не надо.
— Скажите мне всю правду, и я не стану.
— Я все рассказала, всю правду, — прорыдала она.
Слава богу, он, кажется, ей поверил.
— Продолжайте так и дальше, ни на йоту не уклоняйтесь от истины, — произнес он. — Теперь расскажите мне в точности, что произошло в коттедже.
Ей хотелось закрыть глаза, не смотреть на это худое жестокое лицо, но она не могла сделать этого, как будто его поблескивающие глаза гипнотизировали ее.
— Какой-то мужчина… разбудил меня, — пробормотала она.
— Какого типа мужчина?
— Очень… очень большой.
— Как его звали?
— Он… он не сказал мне. — Ей очень не хотелось говорить так, она была уверена, что допрашивающий ей не поверит. Верхняя губа у нее болела, а уши и голову до сих пор ломило. Она задержала дыхание, готовясь выдержать очередную дьявольскую штучку, которую ему вздумается с ней сотворить.
Но вместо того чтобы обвинить ее во лжи, он резко спросил:
— Он сказал вам, кто он?
— Нет. Только задавал мне вопросы.
— Вопросы? Какого рода?
— Он… он хотел знать, не видела ли я мертвого человека раньше. Я не видела. И… и еще он спросил меня, не слышала ли я когда-нибудь о другом человеке.
— Каком другом?
— Я не помню. — Она задыхалась, на этот раз абсолютно уверенная, что он ей не верит, потому что он шагнул вперед. Руки его поднялись и пальцы стали скрючиваться, как бы примеряясь обхватить ее горло и сдавить его. В полной панике она закричала: — Оно звучало как Колин, что-то вроде Колин, но он сказал, что оно как-то не так пишется. Я только помню, что оно похоже на Колин!
