Только что... только что...— пролепетала она, вставая.— Микель, что?..
— Не спрашивай! — резко'ответил он.— Никаких...— он внезапно замолк и пристально посмотрел ей в глаза.
Он выглядел совершенно больным.
— Очень жаль,— бормотал он,— я не хотел тебя будить. Мне предписали срочно выехать. Я должен... ехать на Север. Специальная работа... Это совсем не то, что мне поручают обычно, и в другом месте...
Было совершенно ясно, что это ложь, и оставалось только удивляться, как у него хватает совести говорить ей это.
— Я должен быть в Глазго утром в понедельник. Придется ехать два дня, сегодня и завтра.
Она не отвечала.
— В чем дело? Ты оглохла? — закричал он.
— Микель? Что случилось?
— Я сказал тебе уже, что случилось,— хриплым, грубым голосом ответил он.— Меня послали в Шотландию со специальным заданием. Если я его выполню, то...— он замолчал.
— Что произошло? — прошептала Дафни.
Она резким движением отбросила одеяло и соскочила с постели.
— Микель, скажи мне!
— Не вставай! Не подходи ко мне!
Дафни подскочила к нему и схватила его за руки.
— Что случилось, что ты там все высматриваешь?
Руки Микеля были холодны как лед, он дрожал. Дафни никогда не видела его в таком состоянии.
Она поняла, что он страшно чего-то боится. Его глаза обведены темными кругами и налиты кровью, как будто он был пьян. Ей показалось, что от него пахнет виски.
Он не освободил от нее своих рук, но пытался отвести в сторону глаза.
— Пожалуйста, скажи мне, Микель, скажи, в чем же дело!
Он повернулся.
— Нет, я не... не могу.— Резким движением он вырвал руки.— И это будет правильно. Ты не должна беспокоиться. Ты только говори всем, что я отбыл в специальную командировку, понимаешь?
— Микель, я хочу знать, что случилось,— голос ее был взволнованным и дрожащим.
Она поняла, что что-то произошло, и хотела во что бы то ни стало заставить его говорить. Дафни схватила Микеля за руку, но на этот раз он грубо отшвырнул ее. Это было ужасно. Никогда раньше он не позволял себе ничего подобного, и это явилось для нее полной неожиданностью.
Дафни, пошатываясь, отошла к кровати и упала на нее. Она молчала и с изумлением наблюдала за мужем.
— Слушай меня! — резко повторил Микель.— Я уезжаю в специальную командировку. Но вернусь. Ты не беспокойся. Что бы ни случилось, говори, что меня срочно послали в Шотландию. Это все!
Она вновь заговорила дрожащим, прерывающимся голосом:
— Майк, дорогой, я не знаю, что ты сделал. Не имею понятия. Я хочу тебе помочь. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось, и я сделаю все. Я найду выход. Не убегай от меня, прошу тебя!
Он продолжал беспорядочно бросать вещи в чемодан, потом остановился, изумленно озираясь по сторонам. По комнате были разбросаны его бритвенные принадлежности, щетки, носки, носовые платки, рубашки. Чемодан выпал у него из рук, перевернулся, вещи оказались на полу.
— О боже! — воскликнул Микель.— О боже!
Он поднял руки к лицу, голова его склонилась; он стоял так довольно долго, а когда она подошла и взяла его за руку, то даже не пошевелился.
Она, не отрывая взгляда от его лица, ждала.
Наконец Микель перестал дрожать, Дафни отпустила его руку и, нагнувшись, принялась укладывать чемодан, наблюдая за ним. Когда он убрал руки от лица, она заметила, что он страшно бледен. Он, видимо, не спал совсем, потому что иначе глаза его не были бы такими страшными.
Она сама страшно перепугалась.
— Я... я ничего не могу сказать тебе сейчас,^— проговорил он медленно и хрипло.— Я не могу, Дафни. Это выше моих сил. Но мне необходимо на несколько дней уехать. Когда это пройдет...— он замолчал.
— Когда что пройдет?
Он не ответил, но в глазах его появилось новое выражение, похожее на проблеск надежды. Губы его искривились в горькой усмешке. Протянув руки, он стиснул ее плечи.
— Даф, я попал в западню. Я надеюсь на тебя. Ты ведь хочешь мне помочь, не так ли? Ты ведь сделаешь все для меня? Ты ведь меня любишь?
