Роджер возвратился к своему столу. Значит, в настоящее время Гризельда находится в конторе.
Ему пришлось ждать не более двух минут. Секретарь появился с такой сияющей улыбкой, как будто ему поручено осчастливить Роджера какой-то хорошей новостью. На самом деле он всего-навсего сообщил Роджеру, что мистер Корризон его примет немедленно.
— Будьте добры, сюда, сэр.
Интересно, Гризельда Барнетт все еще здесь?
Да, она находилась в длинной, красиво обставленной комнате, куда его привел молодой человек. Два больших окна с закругленным верхом выходили на особняки боковой улицы. Стены были отделаны панелями, обильно украшенными инкрустациями. Единственное исключение составляла панель, находящаяся против огромного письменного стола, стоящего в самом углу. На ней находился портрет Веры Корризон, написанный так, чтобы ей польстить, как будто лесть была необходима. Подле него стояла жена Марка Корризона собственной персоной.
Корризон поднялся из-за стола, размерами в три раза превышающего стол его секретаря.
Этот человек обладал качеством, которое не сразу бросалось в глаза, но которое было невозможно не заметить. Сильный характер? Пожалуй. Создавалось впечатление, что он заслонил и подавил собою все и всех, что он полностью владеет не только собою, но и всем окружающим. Конечно, отчасти это можно было отнести за счет его репутации; несомненно, дело заключалось еще и в его личности. Зато внешность у него не была величественной, особенно из-за смугло-оливковой кожи, заставлявшей думать, не течет ли в его жилах южноевропейская кровь.
Поражающая красота его супруги и присутствие Гризельды Барнетт не помешали Роджеру отметить это качество Корризона.
Он улыбнулся.
— Доброе утро, старший инспектор, рад, что вы застали меня. Кажется, вы знакомы с моей супругой и с мисс Барнетт.
Обе женщины заулыбались. Вера Корризон — заученной улыбкой признанной красавицы, Гризельда как-то настороженно, будто стараясь его о чем- то предупредить. Ее левая рука все еще была на перевязи. Одета она была в простой темно-серый костюм в желтую крапинку. Вера Корризон, в черном с белым, выглядела так, будто только что сошла с картинки журнала последних мод.
— Доброе утро.
— Очень рада вас видеть, мистер Вест.
— Дорогой, мы с мисс Барнетт пойдем, и если ты, не сможешь к нам присоединиться, непременно позвони мне.
— Хорошо, дорогая, но я уверен, что старший инспектор не собирается задерживать меня надолго.
— Надеюсь, что нет, сэр.
— До свидания, мистер Вест.
— До свидания.
Когда Корризон провожал их до дверей, у Роджера сложилось впечатление, что Вера Корризон изо всех сил старалась понравиться, а Гризельда Барнетт чувствовала себя не в своей тарелке. Не лгала ли она тогда, что не знала Корризонов?
— Чем могу быть полезен? — быстро спросил Корризон. — Для начала разрешите предложить вам выпить. Я собирался угостить коктейлем дам, но…
— Благодарю вас, сэр, я не хочу сейчас, но вы пейте.
— Хоть это и неучтиво, но я действительно выпью, — улыбнулся Корризон. Он открыл стенной бар, находившийся недалеко от письменного стола, и вытащил поднос с набором для коктейлей. По всей видимости, все бутылки были хрустальными. — Я большой поклонник сухого мартини перед обедом, — продолжал Корризон. Он налил себе чего-то сразу из четырех бутылок, предложил Роджеру сигарету, потом, спохватясь, сказал: — Но у вас ранена нога. Нам рассказывала мисс Барнетт. Прошу вас, садитесь.
Не переигрывал ли он?
— Благодарю вас, — сказал Роджер, не без удовольствия сел около невысокого столика, на котором стоял ящик с сигарами, и заговорил:
— Я действительно не собираюсь отнимать у вас много времени, мистер Корризон, но мне приходится снова и снова возвращаться к тому же самому вопросу. Меня не оставляет чувство, что если бы мы узнали, почему к вам тогда в Милане явился Барнетт, это помогло бы нам понять последующие события. Я прочитал отчет о вашем интервью с суперинтендантом Мерритом, конечно…
— К сожалению, мне к этому нечего добавить. Мы с женой целый вечер посвятили обсуждению этою вопроса, надеясь, что общими усилиями сумеем что-нибудь припомнить, но ничего не надумали. Я уже говорил мистеру Мерриту, что Барнетт явился с просьбой подыскать ему работу. Мне было трудно ему в этом отказать. Откровенно говоря, я сомневался, что мы сможем его использовать. Прежние недоразумения сильно испортили его репутацию, но, понимаете, мне было его жаль. И потом у меня было чувство ответственности, поэтому я пригласил мисс Барнетт сегодня отобедать с нами.
Глаза Корризона смеялись. Красивые глаза. Пожалуй, излишне насмешливые.
— Я как раз подумал, что она может подсказать нам, почему он тогда заявился.
— Вы хорошо знаете мисс Барнетт?
— Мы не были с ней вообще знакомы, мистер Вест, но, прочитав о случившемся в газетах, посчитали бесчеловечным избежать знакомства с нею.
